фанат Диби. А тут подвернулась возможность с ним познакомиться. Это Лулу больше всего разозлило. Ну не важно. – Он поспешил вернуться к прежней теме. – Отвез я ее к матери, подождал – вот тогда-то и началось самое главное, что я хотел вам рассказать, понимаете? Выходит она от матери – а на самой лица нет. Я ее такой никогда не видел. И застыла, реально застыла. Как в ступоре. Потом села в машину, попросила у меня ручку и стала что-то писать на голубом листке. Мне – ни полслова. Сидит и строчит. Короче, повез я ее в «Вашти» – там они с подругой собирались пообедать, ну вот…
– Что такое «Вашти»? С какой подругой?
– «Вашти» – это магазин… как у них говорится, бутик. При нем есть кафе. Шикарное местечко. А подруга… – Коловас-Джонс нахмурился и несколько раз щелкнул пальцами. – Они в психушке познакомились. Черт, как же ее звали? Я их вместе не раз возил. Из головы вылетело… Руби? Рокси? Ракель? Что-то в этом духе. Жила в приюте Святого Эльма, на Хаммерсмит. Бездомная. Короче, заходит Лула в этот магазин. Когда к матери ехала, сама мне сказала, что собирается в «Вашти» пообедать, а тут пятнадцати минут не прошло – вылетает из дверей одна и требует отвезти домой. Как пить дать что-то здесь не то, понимаете? А Ракель эта, или как там ее… сейчас вспомню… так и не вышла, хотя обычно мы ее подвозили. И голубого листка я больше не видел. Лула всю дорогу молчала, как язык проглотила.
– Ты рассказывал полицейским про этот голубой листок?
– А как же. Только им плевать, – повторил Коловас-Джонс. – Это, говорят, был список покупок, не иначе.
– Можешь поточнее описать, как он выглядел?
– Просто голубой листок. Вроде почтовой бумаги. – Он посмотрел на часы. – Через десять минут отчаливаю.
– Значит, это была твоя последняя встреча с Лулой?
– А я о чем? – Он погрыз ноготь.
– Узнав о ее смерти, что ты подумал?
– Сам не знаю, – сказал Коловас-Джонс, обкусывая ноготь. – Как обухом по голове. Все мысли отшибло. Разве я мог предположить? Только-только виделись – и такая беда. Газеты раструбили: это, мол, Даффилд, у них в ночном клубе скандал вышел и все такое. Честно признаться, я тоже на него подумал. Ублюдок редкостный.
– То есть ты знал его лично?
– Возил их пару раз, – ответил Коловас-Джонс: он раздувал ноздри и поджимал губы, будто учуял дурной запах.
– И какое у тебя сложилось мнение?
– Мудак и бездарь – вот какое мое мнение. – С неожиданной виртуозностью Коловас-Джонс внезапно заговорил нудным, протяжным тоном. – «Может, он нам еще пригодится, Лулс? Пусть подождет, а?» – Коловас-Джонс выходил из себя. – Мне за все время ни слова не сказал, будто я пустое место. Хам, прилипала поганый.
Дерек негромко сообщил:
– Киран у нас актер.
– На эпизодических ролях, – уточнил Коловас-Джонс. – Пока что.
Он вкратце описал сериалы, в которых принимал участие, и при этом, с точки зрения Страйка,
