содрогнулась, от окна словно потянуло холодом.
«Не думай об этом!» – приказала себе. Надев любимую ночную рубашку, легла в постель и по детской привычке помолилась, свернувшись в калачик.
Что ей оставалось делать еще?
Мы не знаем, что принесет случайный гость – докуку или бесконечную дорогу, полную страданий, ужаса и любви. Эти три слова часто обозначают одно и то же…
3. Другой дол
Утром вставать не хотелось: он не дома, а в чужой стране. Потом раздался резкий голос Джанет:
– Юджин, вставай! Пора завтракать.
Снова покрикивают, только уже по-английски! Варламов нехотя поднялся и пошел умываться. Уныло поглядел в зеркало: волосы взлохмачены и в глазах бы побольше уверенности. Наконец спустился в гостиную.
Из-за стола помахал газетой Грегори:
– Тут про вас!
На первой странице большая фотография, в самолете угрожающего вида Варламов не сразу узнал родной «СУ-34». Буквы заголовка кричали:
«РУССКИЕ В ИЛ-ОУ! ШПИОНЫ? ДИВЕРСАНТЫ? ТУРИСТЫ?».
– Ничего страшного, – на лице Грегори сложилась улыбка. – Газетчики, сенсация их хлеб. Скоро и до вас доберутся.
Джанет обернулась от плиты и скептически оглядела Варламова. Она выглядела элегантнее, чем вчера: желтая блузка эффектно оттеняла волосы.
– Надо переодеться, – в голосе скользнуло пренебрежение. – А то репортеры потешатся, будешь выглядеть на снимках, как только что с фермы.
Варламов смолчал. Джанет отвела его в гардеробную, где висело на удивление много одежды: костюмы, рубашки, даже военная форма.
– Это все дядино. Сейчас ему мало что нужно. Выбирай.
Она ушла, а Варламов отыскал костюм, который был почти впору, и стал перебирать рубашки. За спиной фыркнули – это Джанет увидела Варламова в одних трусах. Бросив на стул какой-то пакет, отодвинула в сторону все рубашки, кроме одной, и вышла.
У Варламова загорелись щеки. В пакете оказалось белоснежное мужское белье, такого у него еще не было. Он торопливо переоделся и глянул в зеркало.
И оторопел: на него смотрел почти незнакомец в элегантном сером костюме и голубой рубашке. Только в глазах застыла тоска.
Когда он вернулся к столу, Джанет уже не было, донесся только звук отъехавшего автомобиля. Грегори поглядел с одобрением:
– Девочка знает толк в одежде. Не думал, что этот костюм еще пригодится. Садись, поешь.
Завтрак был непривычный: овсянка, апельсиновый сок и ароматный кофе. Дома такого кофе пить не доводилось.
– Настоящий, – криво улыбнулся Грегори. – Иногда я себя балую.
Не успел Варламов допить кофе, как из-за окна снова послышалось жужжание – подъехала машина, а потом еще одна. Несколько человек, увешанных сумками, стали подниматься на веранду.
– Репортеры, – покачал головой Грегори. – Потерпи, Юджин. И постарайся быть доброжелательным.
