провизию. И оружие для тебя припас, потренируешься. Палатка, спальники – все есть. Переодевайся и в путь.
Джанет отыскала Варламову старые джинсы и куртку. Он сунул в рюкзак тренировочный костюм, обул старые ботинки, наскоро попрощался с Грегори и сел в кабину.
Они поехали.
Обедали вдвоем, скучно как раньше.
– Юджин спрашивал, не сдадим ли ему комнату, – вспомнила она. – Не прочь поболтать с тобой. Я запросила сорок тысяч в месяц, с готовкой.
– Не много? – покачал головой дядя. – Хотя поступай, как знаешь. А мне любопытно поговорить с ним, странная это история.
Она поднялась наверх и села в кресло-качалку возле окна. Багрянец лег на листву дубов, и угольками зарделись цветы внизу. Когда мерцание из окон первого этажа погасло, переоделась в ночную рубашку и легла в постель.
По привычке перебрала в памяти события дня. Вспомнила, как глядела на русского Сильвия в банке – чересчур кокетливо. Он стал лучше выглядеть, вот что значит прическа. В парикмахерской смотрелся даже элегантно: пробор в волосах, журнал «Тайм» в руках. Это надо же, не «Плейбой», а «Тайм»! Уже не тот растерянный парень в мятых штанах, каким увидела на ступенях мэрии.
Постепенно она задремала. И увидела сон.
Первый из странных снов…
Она идет босиком по снегу, но тот удивительно теплый – ласково касается ступней. Над головой голубое небо, в нем красивое золотое солнце.
Впереди появляется темная полоса и превращается в реку. На другом берегу стоит женщина, лица не разглядеть за серебристым мерцанием. В руке желтая роза – легкий взмах, и роза падает на снег перед Джанет…
Все меняется.
Она снова на снежной равнине, но теперь та похожа на замерзшее озеро Онтарио, куда ездила к двоюродной сестре. Не видно берегов, дует ледяной ветер, гонит струи поземки. Джанет замечает пятнышко впереди, вот оно ближе – это та самая желтая роза. Но лепестки пожухли, замерзли, ветер уносит цветок вместе с поземкой.
И она как-то понимает – это ее, Джанет, жизнь замерзает в снежной пустыне. Она поворачивается и бредет вслед за розой – раня ноги об лед, оставляя кровавые пятна, – а та все дальше и дальше среди несущегося мелькающего снега…
4. Уолд
Сначала ехали на юг, а обогнув Индианаполис, повернули на восток. За окнами бежали поля, перелески, фермы. Стрелка спидометра колебалась у отметки «100», но опять вспомнилось, что это не километры, а мили.
– К вечеру надо добраться до предгорий, – объяснил спешку Болдуин. – Чтобы завтра начать охотиться.
Дорога была хорошей: ухоженная разделительная полоса, то и дело попадались встречные легковушки и трейлеры.
– Это 70-е шоссе, торговый путь на Бостон. – Болдуин небрежно держал руль. – Я часто езжу туда за товаром. Главный порт Восточного побережья после того, как Нью-Йорк накрылся.
– Что возите? – полюбопытствовал Варламов. Он чувствовал себя удобно в большой машине Болдуина: можно было откинуться на спинку сиденья,
