предыдущей платформе.
– Студент!.. Студент! – орал Гриня во весь голос. – Держись! Я что-нибудь придумаю!.. – орал ещё минут пять что-то в этом роде. Размахивал руками. Потом вытащил в проём палку с развевающейся тряпкой, которую тут же унесло ветром. Потом орать стали в пять глоток, вместе с поварами, так как уже не было никакой возможности сохранять тайну.
Семён, конечно, ничего не слышал, так как Гриня сотоварищи вынуждены были кричать по направлению движения состава, и, соответственно, весь звук уносился назад с ветром. Обратил на них внимание только во время эпизода с тряпкой, да и то случайно. Просто с надеждой взглянул на теплушку. А вдруг он ошибался по поводу наличия двери в торце? Нет, не ошибался.
Состав уверенно набирал ход. Ветер уже чувствовался так сильно, что приходилось держаться за ступеньку «ГАЗа», ведущую в водительскую кабину. «Господи! Что за болван!» – нелестно подумал Семён о себе. Можно же залезть в кабину или (того лучше) в кунг. Если не будет ветра, то десять или даже пятнадцать мороза – это сущая ерунда. Семён разогнулся, поднялся на ступеньку и потянул за ручку дверцы водителя. Она не поддавалась. Наверное, водитель закрыл на замок. Спрыгнул и, придерживаясь за обжигающе холодные выступающие части, обошёл автомобиль сзади. Вот она, спасительная лестница к двери в кунг. Какие-то четыре ступеньки и… в тепле. Дверь не открылась. Семён обошёл машину с другой стороны. Пассажирская дверь тоже не поддалась.
Катастрофа! Состав шёл на «крейсерской скорости», громко стуча колёсами. Несмотря на дембельские вязаные носки, которые прислала мама, начали замерзать ноги. Снег из мягких и нежных хлопьев превратился в злейшего врага, который уже не впивался иголками в лицо, как на погрузке, а раздирал его до крови. Притом эта ледяная центрифуга была такой плотности, что, приоткрыв один глаз, Семён всерьёз опасался его потерять. Банальная мысль, но надо было что-то делать. Должен же быть какой-то выход, точнее вход в спасительный кунг.
Тут Семён вспомнил, что как-то прошлой зимой, когда кунг стоял на двух деревянных полозьях, приспособленный под жильё, возвращаясь из самохода, чтобы не заметил дежурный, солдатики подползали по-пластунски под небольшой аварийный люк, сделанный прямо в полу кунга. Конечно, он не закрыт! Там и защёлки-то нет. Упал на ледяной пол и пополз под машину. Вот он! Вот он! Похоже, наконец удача вернулась! Лёг на спину. Толкнул его ногой. Не поддаётся. Страх так глупо замёрзнуть на платформе подкатил к горлу. Толкнул двумя. Что-то упало и покатилось внутри. Видимо, что-то стояло на люке. С третьего раза люк призывно распахнулся, маня продрогшего Семёна уютом кунга. Страх мгновенно улетучился и подумалось: «А вдруг там дрова есть? Тогда я до самой Перми с комфортом доеду».
Но удача вернулась ненадолго. Может быть, даже хуже, что люк открылся, подарив надежду. Машина стояла на железнодорожной платформе, а кунг – на платформе машины. Платформа машины состояла из продольных и поперечных металлических балок, и одна из
