Москве Мефодич обычно больше трёх дней не выдерживал, начинал канючить и проситься домой. Мыч знал про эту его слабость, поэтому обратный билет брал ему на определённое число, чтоб раньше не сбежал, а вкусил немного столичных прелестей. В ответ был прозван вурдалаком, смрадом дышащим…
С этими мужиками Гриша мог не выбирать выражений. После третьей рюмки «Столичной» им уже всё стало ясно, поэтому четвёртую они выпили за Родину.
По своим служебным обязанностям Мыч крутился среди очень живого дела, больших денег и лихих людей. Честная русская душа его болела от бездарности князьков всех мастей, ненасытного воровства и продажности чиновников, от безысходного пьянства россиян…
Со слезами на глазах они живописали Григорию о небывалом приходе лосося на нерест в 2002 году, как они своими глазами видели берега нерестовых речушек, покрытых толстым слоем красной икры, и все мелиоративные трубы и каналы, забитые мёртвой и гниющей красной рыбой…
И всё потому, что среди засранцев, ведающих квотами на рыбодобычу, не нашлось никого, кто оперативно разрешил бы их временно увеличить. Потом один нашёлся, взял на себя в последний момент, так за это теперь и сидит…
«Всё не так, ребята-а!», – надрывно спели они на два голоса с иерихонской трубой, потом по традиции позвонили двум своим приятелям в Белоруссию, чтобы подразнить свободой примерных женатиков, потом бурно обсудили и отложили до лучших времён идею Мыча вызвать девочек, потом дискутировали на тему: стоит ли принимать какие-то голландские таблетки, нейтрализующие алкоголь, из арсенала Мыча, решили, что не стоит кайф ломать… Угомонились под утро.
Утром же – только крепкий кофе; гудевшие слегка мозги – от сигарет, наверное – никогда не мешали им переключаться на дело. Решили: Мыч отбывает в Японию узнавать про наличие вклада № ИР-1919/ 1238 в Иокогама Спеши Банк, Гриша – по старым связям в архивы, гость – развлекаться в Политехнический музей.
К концу недели чистый голос Мыча за десять тысяч километров от Гришиного уха сообщил условное: «Всё о’кэй, старик!» Это подтверждение наличия вклада адмирала Колчака было первым практическим результатом этой истории…
Глава 3.
Если принять за истину, что дети артистов рождаются за кулисами, дети спортсменов на стадионах и в спортзалах, тогда Гриша Гончаренко родился в архиве. Ибо архивы были рабочим местом Гришиного папы, да и он сам чувствовал себя там как дома. Без слепых поисков, быстро, уверенно и профессионально просеял он всю имеющуюся информацию по теме и выяснил:
1. В мае 1919 года после проведенной по приказу Колчака ревизии золотой запас России составил 495,873 тонны стоимостью тогда в 695 321 170, 86 золотых рублей.
Часть этого золота в слитках с печатями Императорского Банка России в несколько приёмов были переправлены в Японию в оплату за вооружение, а также на хранение. Однако в доступных архивах упоминаются документы только на депозитные вклады в
