времени правления Ивана Грозного, он как раз-таки работал над монографией, посвященной – угадайте кому? Бинго, – Василию Блаженному! Поэтому я и хотел вас спросить, почему снова Василий Блаженный? – Яшин забарабанил пальцами по столешнице.
– Иван Васильевич Плотников убит? – От изумления у Елены даже открылся рот.
– Вы его знали? Тоже знали?
– Как это случилось? Когда? – Елена чуть ли не подпрыгнула со стула.
– Откуда вы знали Плотникова? – Следователь Яшин напрягся.
– Он мой научный руководитель, точнее, теперь уже был моим научным руководителем, я под его руководством работала над диссертацией. Он такой хороший и уникальный человек был, я не могу поверить. – Лена еле держалась, чтобы не расплакаться перед этим бездушным роботом в погонах. – Ивана Васильевича я знала с первого курса исторического факультета. Больше такого преподавателя не найти. Чуткий, умный, понимающий. Все мечтали с ним работать – необыкновенной души человек. – Синицкая комкала в руках носовой платок, силясь не разрыдаться во весь голос.
Яшин молчал, думая о чем-то своем.
– Снова Василий Блаженный, – тихо промолвил он наконец.
– Его, Плотникова, тоже отравили? – Лена боялась задать этот вопрос.
– Нет, в том-то и дело. Его зарезали в собственной квартире, в кабинете. Зарезали ножом для бумаг. Я все удивлялся, кто такими предметами еще пользуется. Нож для бумаг! В современных квартирах такие вещи не встретишь, – пояснил Владимир.
– Иван Васильевич был педантом до мозга костей. Он всегда вскрывал письма и телеграммы только специальным ножом для бумаг – это был подарок от какого-то выпускника. Я хорошо помню этот ножик. Сиреневый такой, с длинным лезвием.
– Хорошо, что помните, нож пропал. Если бы я вчера не дежурил и не выезжал на вызов, то, возможно, не обратил бы внимания, что зарезали Плотникова практически на письменном столе, где была уйма книг и работ, посвященных как раз Василию Блаженному. А теперь еще одна смерть на могиле этого же святого. А ранее была испорчена его икона. – Владимир перестал барабанить и обратил свой взгляд в окно, где толстый и наглый воробей шустро сновал по подоконнику.
– Иван Васильевич в последние месяцы писал монографию о Василии Блаженном. Говорил, что у него появился какой-то новый, не исследованный материал о нем. Мечтал сделать историческое открытие. Ой, а с моей научной работой-то теперь что будет? – всполошилась Синицкая.
– Это вам нужно будет на кафедре вашей уточнить, – развел руками Яшин.
– Иван Плотников действительно был хорошим человеком. У него не было врагов, его все любили.
– Видать, не все, раз кто-то убил. А конфликтов с преподавателями или студентами у него не возникало? – спросил следователь.
– Нет, его на самом деле все любили. Студенты выстраивались к нему в очередь, чтобы писать дипломные. Почти стопроцентная посещаемость на лекциях, даже больные
