женщине ночью в снегопад, парализовавший всю Виторию?
Бланка Диас де Антоньяна, невеста могущественного промышленника Хавьера Ортиса де Сарате, хозяина «Феррериас Алавесас», печально брела по узкой дорожке, расчищенной от снега подметальными машинами.
Цепкий взгляд опытного врача подсказывал, что тут что-то не так. Он с беспокойством подметил легкую хромоту девушки. Почему Бланка не обратилась в клинику, чтобы ее осмотрел какой-нибудь его коллега?
Когда он дошел до квартала Санта-Ана, в лицо ударил ледяной ветер, и ему пришлось поднять воротник нового шерстяного пальто. В клинику Витории он устроился не так давно и большую часть жалованья потратил на гардероб преуспевающего врача. Его жена Эмилия ворчала. Она мечтала скопить денег, чтобы отдать обоих детей в колледж Святого сердца Иисуса. Но Эмилия не разбиралась в его работе, в новых отношениях в столице, и не понимала, что, если он принял решение больше не быть сельским доктором, ему придется общаться на равных с самыми влиятельными людьми города, а значит, нужно перенять их мимику, манеру одеваться, вращаться в кругу элитных невест и жен.
Таких, как Бланка.
Он изо всех сил скрывал нервозность, которую эта женщина вызывала в нем всякий раз, явившись в клинику на консультацию. В конце концов, врач есть врач, и только во вторую очередь – мужчина. Но когда Бланка покидала его кабинет, такая ухоженная, красивая, изящная, он всегда устраивал пятиминутный перерыв, прежде чем принять следующего пациента. Его медсестра, зрелая женщина, исполнявшая приказы, стоило ему бросить взгляд из-за дверей нового кабинета, все поняла с самого начала. Она была его молчаливой и сдержанной сообщницей.
Почему она не появилась раньше, почему они не познакомились в то время, когда не были оба связаны по рукам и ногам? На танцах в «Белом Слоне» или в салоне отеля «Канцлер Айяла», куда в воскресные вечера пускали посторонних, и молодые люди без обручальных колец на пальце предпринимали неуклюжие попытки познакомиться с нарядными девушками, которые в другом конце зала прятались друг за друга, стараясь держаться в рамках приличий…
Бланка свернула на улицу Санта-Мария. Казалось, она направляется к какой-то конкретной цели, словно лодыжка у нее не болела и она не боялась поскользнуться на тонкой наледи, намерзшей под слоем снега.
Он ускорил шаг, боясь потерять ее из виду. Его взгляд по-прежнему был прикован к светлым волосам этой стройной женщины. Как вдруг случилось нечто странное.
Она поднялась по лестнице дворца Вилья Сусо и остановилась на верхней ступеньке. Около пятидесяти ступеней и три этажа уровневого перепада отделяли ее от площади Мачете.
Он молча подошел сзади, не понимая намерений Бланки. В центре лестницы Сан-Бартоломе виднелась дорожка, очищенная от снега. Кто-то ее подмел, но по бокам возвышались сугробы, доходившие до высоты старых железных перил.
Бланка медленно повернулась, глаза ее были закрыты. Подняла и раскинула руки, но на ангела она похожа уже не была. Лицо, распухшее
