Было и без вопросов ясно, что «дурной мост», как назвал его Сенька, штука явно неприятная даже для нечистой силы. А то, что Сенька и есть нечистая сила – в этом Егор не сомневался. Егор только на миг поймал себя на мысли, что невзначай причислил Сеньку к нечистой силе и, слегка смутившись, решил, что сейчас не время и не место для таких размышлений.
Действительно, было не время и не место для излишних размышлений, так как путники, довольно быстро пройдя луг, подошли к пологому берегу неширокой речки, через которую был перекинут шаткий деревянный мостик. Собственно речкой назвать это можно было с большим натягом, так как была она, как уже было сказано выше, неширока, да и не глубока. Сквозь прозрачную воду были видны камни, многие из которых возвышались над водой на столько, что по ним можно было перебежать эту речку быстрее, чем по мосту. Мост или, что точнее, мостик представлял из себя не внушающее доверия сооружение из жердей и досок на столько, на первый взгляд, сгнивших, что вряд ли кто и решился бы по ним пройти, не опасаясь провалиться в воду. Не могли от этого спасти и перила, связанные из таких тонких жердочек, что их скорее можно было назвать прутками, чем жердями.
Сенька остановился перед мостом, не дойдя до него пару аршин, и начал внимательно осматривать это ветхое сооружение, явно намереваясь пройти именно по нему, а не по камням, что представлялось Егору гораздо более безопасным.
– Да не уж-то мы по этому мосту пойдем? – спросил Егор Сеньку, который не отрываясь осматривал мост, словно надеялся рассмотреть что-то, недоступное взгляду Егора.
– Пойдешь за мной следом, – не отвечая на вопрос Егора, проговорил Сенька. – Да смотри мне – чтоб след в след и ни влево, ни вправо. Смотри мне в спину, а не себе под ноги. А если увидишь чего, то не останавливайся, а продолжай шагать. Ноги не понесут, а ты все одно иди. Силы покинут, а ты иди. Нельзя останавливаться. Самое главное – не слушай никого и не верь никому.
Все это Сенька проговорил с такой серьезностью, как будто нужно было перейти не мостик над мелкой неширокой речушкой, а через широченную пропасть перебраться. Егор, не смотря на внутреннее сопротивление, с Сенькой решил не спорить и, оправив рубаху и поудобнее перекинув котомку на плече, шагнул вслед за Сенькой, который сделал решительный шаг в сторону мостка.
Тут произошло то, чего Егор явно не ожидал – солнце словно померкло на небе и все вокруг покрылось серой пеленой, подернутой удушливым туманом. Мосток, до того не широкий и шаткий, раздвинулся до невероятных пределов в ширину так, что через него могли разъехаться даже не две, а три или четыре телеги, а его дальний край, ранее упиравшийся в другой берег реки, исчез вдали настолько, что и не видно было края. Сам мост стал каменным, с невысокими, но крепкими, каменными же, перилами. Речка, до того так приветливо журчавшая между камней, потемнела и исчезла в тумане под мостом, словно провалившись в глубокое ущелье, внезапно разверзнувшееся и пугающее своей глубиной. Из глубины под мостом раздавался гул, подобный гулу бушующего потока.
Сенька,
