головой. Джош тяжело вздохнул и дальше заговорил приглушенным голосом. Бен внимательно выслушал погонщика, изложившего свои намерения.
– Сегодня ночью, – прошептал Джош. – Иначе нам от него не избавиться.
Мужчины оглянулись на мальчика.
– Хорошо, – кивнул Бен.
Он вернулся к мулу и с новой живостью продолжил рассказ о своем долгом пешем путешествии по Равнинам и вдоль подножья Хребта:
– Местность там унылая, Джон. И Зойленд-Тор под стать окружению. Говорят, туда приходил Христос с Иосифом Аримафейским. А я скажу одно: вернуться обратно они не рвались…
Мальчик смотрел на него пустым взглядом. Лошади всхрапывали и мотали головами. Когда солнце закатилось, Джош свернул с дороги на заросшую тропу. Под копытами животных захрустели сухие ветки. За частыми деревьями Бен различил полуразрушенные стены. К нему подошел Джош:
– Можно сделать это вон там.
На земле перед Беном лежала оплетенная плющом колонна, расколотая на части. Около стен россыпью валялись камни, выпавшие из кладки. Откуда-то сзади доносилось журчание ручья. Джош указал поверх широкого плоского валуна на глубокий очаг, высотой с него самого и черный от вековой копоти.
– Разжигай огонь, – велел он. – Потом займемся мальчишкой.
Джон Сандалл слез с мула и стоял посреди прогалины. Когда животных разгрузили и стреножили, Джош провел его во внутренний двор. Мальчик безропотно опустился на валун и позволил себя усадить как надо. Зайдя ему за спину, Джош достал нож и потрогал пальцем лезвие. Потом нагнул его голову вперед и поднес нож к шее.
Покончив с делом, он отступил на шаг и шумно выдохнул:
– Вот уж не ожидал, что это будет так трудно.
– Ты лихо управился.
– Так лучше, правда? – спросил Джош.
– Гораздо лучше, – согласился Бен.
Земля вокруг Джона Сандалла была усыпана черными войлочными клочьями. На неряшливо обритом черепе топорщились короткие пучки волос.
– Со вшами разобрались, – удовлетворенно сказал Джош. – Будем надеяться, у него нет чего похуже.
– Похуже? – Бен недоуменно поднял брови. – Чего, к примеру?
– А заразы, от которой померли ребятишки в деревне.
Мерцающий свет ситниковых свечей окрашивал стены церкви желтым. Маслянистый дым клубами поднимался к крыше. Последние восковые свечи сожгли на Воздвижение, помнил отец Хоул, через две недели после того, как слег Абель Старлинг. Казалось, с тех пор прошла целая вечность. Скамьи церкви Святого Клодока были заполнены прихожанами, с кафедры священник видел ряды голов, непокрытых и в чепцах. На полу перед алтарем стояли на коленях грешники, несущие наказание.
Сегодня больше дюжины их выстроилось в ряд – мужчины и женщины, завернутые в тонкие белые простыни. Они стояли голыми коленями на шершавых каменных плитах и в одной руке держали длинные ореховые прутья. Преподобный
