style="font-size:15px;"> – Мисс Риккер дома?.. Привет, это Форрест Уинслоу.
– Как ты там?
– Еле жив. А вчера все было здорово.
– Неужели?
– Даже слишком здорово. Чем ты сейчас занята?
– Привожу в чувство двух несчастных пьянчуг.
– А меня не приведешь в чувство за компанию?
– Конечно. Приезжай сюда.
Два перепивших накануне молодых человека могли только стонать и заводить патефон, слушая сентиментальные песенки, но в конце концов они убрались восвояси. В камине плясали языки пламени, за окнами продолжался день, а Форрест прихлебывал свой чай с ромом.
– Итак, мы наконец-то встретились, – сказал он.
– Задержка была по твоей вине.
– А всё эти дурацкие предрассудки, – посетовал он. – Это очень консервативный город, а прошлое твоего отца…
– Я не собираюсь обсуждать с тобой моего отца.
– Извини. Я только хотел сказать, что был глупцом, так долго оттягивая наше знакомство из-за какого-то нелепого предубеждения. И наконец решил поверить своим чувствам, а не чужим словам.
Она внезапно встала:
– До свидания, мистер Уинслоу.
– Что? Почему?
– Потому что ты действительно глупец, если приходишь сюда с таким видом, будто делаешь мне одолжение. А напоминать мне об отцовских грехах после нашего гостеприимства – это попросту неприлично.
Он также поднялся, совершенно сбитый с толку:
– Но я не это имел в виду. Я же признал, что вел себя глупо и презираю себя за это. Прошу тебя, не сердись.
– Тогда оставь этот снисходительный тон.
Она опустилась в кресло. Через комнату прошла ее мать, мельком бросив на Форреста недовольный и подозрительный взгляд. Однако ее появление сыграло и позитивную роль, объединив их как соучастников некоего заговора, после чего они еще долго и откровенно беседовали.
– Мне давно пора быть наверху и переодеваться к выходу.
– А я должен был уйти еще час назад, но никак не могу.
– Вот и я никак не могу расстаться.
К тому времени они уже далеко зашли во взаимных признаниях, а в дверях обменялись страстным поцелуем, и Форрест отправился домой, твердо настроившись сжечь за собой все мосты благопристойности.
Главное произошло пару недель спустя, в припаркованной машине, под звуки завывающей снаружи метели. Потом он еще долго и многословно изливал свои чувства, а она, лежа на его груди, только шептала:
– Да, и я тоже… и я тоже…
Семья Форреста уже знала, где он пропадает по вечерам; и в его отношениях с родителями день ото дня нарастал леденящий холод. Однажды утром миссис Уинслоу сказала:
– Сынок, ты же не собираешься губить свое будущее из-за девицы, которая тебя не стоит? Я думала, ты интересуешься Джейн Дрейк.
– Оставь меня в покое. Я не хочу об этом
