в «Бартон Ли»; какой-то продавец торопливо заверил:
– Вы получите свой костюм. Гарантирую, костюм вы получите.
В его правдивость Бэзил не поверил; выйдя на крыльцо, он стал высматривать фирменный пикап от «Бартон Ли».
К пяти часам пришла мама.
– Видимо, потребовались дополнительные переделки, – решила она приободрить сына. – Ничего, завтра утром доставят.
– Завтра утром! – Бэзил не поверил своим ушам. – Мне нужно сегодня, сейчас!
Бэзил окинул взглядом Холли-авеню. Схватив кепку, он бросился за угол, на трамвайную остановку. Через мгновение его осенило, и он столь же стремительно помчался назад.
– Если доставят, примешь пакет без меня, – проинструктировал он маму, ибо взрослый человек ничего не должен пускать на самотек.
– Так и быть, – сухо пообещала она. – Приму.
Времени пролетело больше, чем он думал. Потом еще пришлось ждать троллейбуса, и, добравшись до магазина «Бартон Ли», Бэзил с ужасом увидел запертые двери и опущенные жалюзи. У выхода он перехватил одного из припозднившихся работников и стал с горячностью объяснять, что костюм необходим ему именно сегодня. Служащий оказался не в курсе дела… На какую фамилию – мистер Швартце? Нет, Бэзил – не мистер Швартце. После сбивчивой дискуссии, в ходе которой он пытался доказать, что бессовестного продавца следует уволить, Бэзил, совершенно убитый, поплелся восвояси.
Если костюма нет, на ярмарку идти не стоит – нечего там делать. Придется сидеть дома, пока другие, везунчики, будут искать приключений на местном бродвее. Рядом с ними сквозь волшебный мрак «Старой мельницы» будут скользить таинственные девушки, юные и сговорчивые, а его там не будет – и все из-за тупости, эгоизма и лживости какого-то продавца из магазина готовой одежды. А через пару дней ярмарка закроется… навсегда… и эти девушки, самые неуловимые, самые желанные на всем свете, вместе с этой сестренкой – по слухам, самой симпатичной девочкой из всех троих… будут для него потеряны навек. Они умчатся на «блатц-уайлдкэтах» в лунную ночь, а Бэзил даже не успеет их поцеловать. Да, он до конца своих дней (только надо успеть добиться увольнения того продавца, чтобы помнил, как своим поступком загубил ему, Бэзилу, жизнь) будет с неизбывной горечью оглядываться на этот безвозвратный день. Подобно многим из нас, Бэзил отказывался понимать, что в будущем у него появится масса желаний, равноценных нынешним.
Он вернулся домой; пакет так и не доставили. Бэзил угрюмо слонялся из комнаты в комнату, а в половине седьмого по настоянию матери сел ужинать и молча поставил локти на стол.
– Неужели ты не проголодался, Бэзил?
– Нет, спасибо, – с отсутствующим видом сказал он, даже не разобрав, что ему положили.
– До твоего отъезда целых две недели. Какая разница…
– Да я не потому. Просто голова разболелась.
Когда ужин подходил к концу, его рассеянный взгляд упал на бисквитный торт; с видом лунатика Бэзил съел три куска.
Ровно
