как будто стучавший точно знал, что в квартире кто-то есть, и давал понять, что не сдастся. Я поднялась со стула и встала посреди кухни. Я стояла в ночной рубашке, смотрела на дверь и не могла заставить себя открыть. Стук стал еще громче, и я услышала голос за дверью:
– Откройте, фру Бьерре, пожалуйста, фру Бьерре, откройте!
Я немного приоткрыла дверь. За ней оказалась одна из соседок Клауса. Я никогда не разговаривала с ней, но знала, что она живет на седьмом этаже вместе с дочерью. Клаус называл ее «чокнутой». Она была так же неуместно одета, как и я, даже хуже, потому что ее ночная рубашка была запачкана на груди то ли джемом, то ли кофе.
– Да? – сказала я в щель.
– Вы должны пойти со мной, – ответила соседка. – Регина заперлась в туалете и ругается.
– Регина?
– Моя дочь.
– Не думаю, что я могу чем-то помочь.
– Вы должны, – настаивала она. – Регина может умереть взаперти.
Я решила сказать ей, что именно сегодня у меня много дел, к тому же, я обычно не выхожу из дома в такую рань. Произнося это, я одновременно попыталась закрыть дверь. Но тогда женщина впала в совершеннейшую панику.
– Нет-нет, – закричала она. – Вы не понимаете, фру Бьерре, Регина может умереть взаперти, вы должны пойти со мной и помочь, а иначе она может умереть взаперти!
Не знаю, почему я это сделала, но я открыла дверь, вышла и остановилась на лестничной площадке, где была полная тишина. Как будто нас отрезало от копенгагенской жизни и суеты, как будто мы с этой женщиной, сами о том не подозревая, в двух разных квартирах создали нечто собственное, неприятное и пугающее. Собственный вакуум или больную вселенную. Так мне подумалось сначала, а потом – что мне не надо ничего знать ни о вакууме, ни о больных вселенных.
– Что вы от меня-то хотите? – спросила я.
– Вы должны помочь ей выбраться из туалета, – ответила соседка.
– Я болею, – зачем-то сказала я.
– Чем?
Я попыталась придумать какую-нибудь болезнь, и самое заразное, что пришло мне в голову, это оспа.
– Не вижу никаких высыпаний, – сказала соседка. – Какая оспа? Ветряная?
– Нет. Обычная.
– Обычная оспа?
– Что вы от меня хотите? – снова спросила я.
– Помогите нам. Мы должны помогать друг другу.
– Вам больше некого попросить?
– Только вы свободны в это время дня.
Она была права. Из всех жителей дома только я не была занята. Остальные двери были закрыты и заперты, и так будет часов до шести-семи, пока народ не начнет возвращаться домой с работы. В это время дня была свободна только я.
– Ладно, я сейчас приду.
Я вернулась в квартиру, взяла ключ и пошла следом за соседкой.
У них в квартире было душно и грязно. В нее почти не попадал солнечный свет, поэтому горели лампы.
