видела его лицо, Маргрет?
– Нет. Не лицо. Только черную голову. Сзади. У него большая голова. – Маргрет повернулась к зеркалу спиной. – Я хочу к дедушке, я больше не буду говорить. Я не хочу говорить!
Силья попыталась успокоить ее, но не добилась больше ни слова. Опрос, похоже, был окончен – и как раз в тот момент, когда забрезжила надежда хоть на какой-то результат! Можно было смело сказать, что они потерпели неудачу. Силья села, тяжело вздохнув.
В этот момент и появился наконец представитель полиции. Шагнув в комнату и увидев Фрейю, он заметно стушевался и покраснел. Она от неожиданности тоже потеряла дар речи, на мгновение забыв о происходящем вокруг. Перед ней стоял не кто иной, как плотник Йоунас из Эгильсстадир. С минуту они таращились друг на друга; она – как грозовая туча, он – как пораженный молнией. Наконец, отведя от нее взгляд, мужчина обратился к сидящим за столом:
– Меня зовут Хюльдар, я из полиции. Прошу прощения за опоздание, на это были уважительные причины.
Глава 5
Хюльдар ко многому привык, работая в полиции. Он редко чувствовал себя желанным гостем, являясь куда-нибудь по долгу службы, – чаще всего люди вынуждены были общаться с ним не по своей воле и вели себя так, будто от него исходил какой-то специфический запах. В их укоряющих взглядах можно было прочесть, что все происходящее, конечно же, его вина, ну и, возможно, сопровождавшего его полицейского. Однако Хюльдара это никак не задевало. Ему было без разницы, что о нем думали другие; они могли плевать на него, осыпать ругательствами, слать ему злобные взгляды – для него это не имело значения, ничто не могло выбить его из колеи. Он был единственным пацаном в семье, к тому же младшим; пять его старших сестер хорошенько потрудились над тем, чтобы он вырос совершенно невосприимчивым к любым выпадам окружающих в его адрес. Хотя справедливости ради надо сказать, наскоки сестер не шли ни в какое сравнение с наездами простых обывателей, когда те бывали подшофе.
Тем неприятней было осознавать то, что он неожиданно для себя покраснел, войдя в небольшую комнату для наблюдения. Там сидели шесть человек, трое мужчин и трое женщин; идеально отлакированный продолговатый стол четко разделял группу надвое по половой принадлежности. Все, как по команде, воззрились на Хюльдара, молча буравя его взглядами, пока он извинялся. Но не их прохладный прием был причиной его смущения. Хюльдар молча проклинал себя за то, что не сообразил предварительно выяснить состав кризисной группы. Имя Фрейя включило бы сигнал тревоги и дало бы ему возможность подготовиться к их неожиданной встрече. Он мог бы позвонить ей заранее и даже попросить ее закрыть глаза на историю их отношений до окончания собеседования с ребенком. А теперь Хюльдар был поставлен перед выбором: выносить ее уничтожающие взгляды или выяснять отношения при всех, что, естественно, было исключено. Какое-то время он раздумывал, не попросить ли Фрейю выйти с ним на минутку для разговора, но по ее лицу понял, что вряд ли она сейчас на это настроена.
– Что это вообще значит, являться с таким опозданием? – набросился на Хюльдара некто в пиджаке, казавшемся севшим при стирке. Этот
