style="font-size:15px;"> – Но я знаю, где ты, и знаю, что ты вернешься обратно к своим ангелам, хотя бы для того, чтобы отомстить.
– Ах вот как? Раз ты не сумела ничего из меня вытянуть, пока я был слаб и беспомощен, теперь хочешь последовать за мной в змеиное гнездо, чтобы спасти сестру? Это так же глупо, как и твоя идея напугать тех людишек, притворившись ангелом.
– Когда ситуация меняется, приходится импровизировать.
– Ситуация изменилась настолько, что ты не в силах на нее повлиять. Если пойдешь этим путем, просто погибнешь, так что послушай моего совета и беги в другую сторону.
– Ты не понимаешь. Речь не о логичных и оптимальных решениях. У меня просто нет выбора. Пейдж – всего лишь беспомощный ребенок. Она моя сестра. Вопрос лишь в том, как ее спасти, а не стоит ли пытаться.
Он откидывается назад, оценивающе разглядывая меня:
– Интересно, что раньше тебя погубит – преданность или упрямство?
– Ни то ни другое, если ты поможешь.
– А зачем мне это?
– Я спасла тебе жизнь. Дважды. Ты передо мной в долгу. В какой-нибудь иной культуре ты стал бы моим рабом на всю жизнь.
В темноте трудно разглядеть выражение его лица, но голос звучит язвительно:
– Да, ты вытащила меня, раненного, с улицы. В обычных условиях это можно было бы назвать спасением жизни, но, поскольку в твои намерения входило похитить меня для последующего допроса, вряд ли данное определение подойдет. А если ты имеешь в виду свою неумелую попытку спасти меня во время драки, позволю себе напомнить: если бы ты не приложила меня спиной о торчащие из стены гвозди, а потом не приковала к тележке, я никогда бы не оказался в подобной ситуации. – И добавляет с усмешкой: – Не могу поверить, что эти идиоты едва не приняли тебя за ангела.
– Да ни за кого они меня не приняли.
– Только потому, что ты сама напортачила. Я едва не расхохотался, когда тебя увидел.
– Это и впрямь смешно, вот только речь идет о нашей жизни.
Его голос становится серьезным:
– То есть ты понимаешь, что могла погибнуть?
– Ты тоже мог.
Снаружи шелестит листвой ветер. Я открываю дверь и забираю лапшу. Вполне могу поверить, что ангел услышит мою мать, если она появится неподалеку. Увидеть еду и вломиться в наш домик может кто-то чужой, так что лучше не рисковать.
Я достаю из рюкзака свитер и надеваю поверх того, что на мне. Быстро холодает. Наконец я задаю вопрос, ответа на который боюсь как огня:
– Зачем им нужны дети?
– Что, кого-то еще забрали?
– Я видела, как их похищают уличные банды, но решила, что Пейдж с ее ногами им не нужна. А вот теперь думаю: не продают ли они детей ангелам?
– Не знаю, что они делают с детьми. Твоя сестра – первая, о ком я слышу.
Его спокойный голос повергает меня в дрожь. По окнам стучат капли дождя, ветер царапает веткой по стеклу.
– Почему другие ангелы на тебя напали?
– Невежливо спрашивать жертву насилия, чем она спровоцировала
