даже прогнать некоторую часть холода, навеянного Смертью. Он снимает меня с лошади, и, как только мои ноги касаются земли, я отстраняюсь. Я только что испытала едва ли не самое интимное прикосновение за всю свою жизнь, но переживать по этому поводу некогда.
Подхожу к могиле вплотную. Дюваль следует за мной и смотрит на потревоженную землю. Взгляд у него такой, словно он надеется, что секреты Мартела просочатся к нему из могилы. Он вдруг произносит:
– Бывалые вояки утверждают, что душа павшего еще трое суток не покидает поля битвы. Это так?
– Да, – отвечаю я.
У меня уже зародился план, как хотя бы частично восполнить ущерб, который я, по мнению Дюваля, нанесла его деятельности.
– Вот бы ты умела разговаривать с душами мертвых…
Я резко вскидываю глаза. Он что, мысли мои подслушал?
Дюваль удивленно смотрит на меня, потом говорит:
– А ведь ты и в самом деле умеешь.
Можно подумать, это у меня на лбу написано! Крупными буквами!
Кажется, он видит меня насквозь, и это мне не очень-то нравится, но желание испытать в деле недавно приобретенное искусство, а заодно и доказать ему, что не такая уж я соплячка, все пересиливает.
– Умею, – говорю я.
– А дух Мартела вызвать можешь?
Именно это я и собиралась ему предложить, но все-таки спрашиваю:
– Ты готов тащить на допрос даже отлетевшие души?
К его чести, он немного смущается:
– Я не имею в виду неуважение к усопшим или нарушение твоих обетов. Но если я действительно собираюсь выручить нашу герцогиню, то ни единым средством не могу пренебречь.
Средства. Души умерших. И я.
– Попытаюсь, – говорю я. – Только он мертв уже сутки с лишним, а я больше привыкла иметь дело с только что исторгнутыми душами.
– В любом случае спасибо!
Его лицо озаряется благодарностью и меняется самым удивительным образом. Суровые черты смягчаются, он даже выглядит намного моложе, чем мне казалось вначале. Дюваль отходит в сторонку, а я преклоняю колени и опускаю голову.
По правде говоря, прежде я никогда этим не занималась. В сущности, я понятия не имею, как до´лжно беседовать с мертвыми. Знаю только одно: попытаться стоит. Тем более что я очень хочу разобраться в том ощущении, которое испытала накануне вечером при соприкосновении с душой Мартела. Было ли это просто «встречей с душой во всем ее богатстве и полноте», как выразилась матушка аббатиса? Или его душа вправду поделилась со мной какими-то последними мыслями, воспоминаниями, чувствами? Надо как следует овладеть всеми дарами, которыми так щедро наделил меня Мортейн… А кроме того, если Дюваль и вправду переметнулся, как подозревают настоятельница и канцлер Крунар, не расскажет ли мне душа Мартела еще и об этом?
Я зажмуриваюсь и делаю глубокий вдох. Думаю о незримой грани, что отделяет мертвых от живых. Пытаюсь зримо представить ее – тонкую, хрупкую, едва уловимую. Нарисовав ее в своем воображении, я
