одного известного скряги. Им был университетский профессор, который всегда давал деньги только в конце месяца.
– Есть вещи и поважнее монет, – учил мальчика Шимон. – Такие покупатели – украшение моего магазина.
– Почему вы не женитесь? – спросил однажды Салман профессора.
– Я так уродлив, – рассмеялся тот, – что дал бы развод самому себе, если б мог.
Среди постоянных покупательниц были женщины, которые каждый раз благодарили Салмана то конфеткой, то кусочком шоколада, то поцелуем в щеку. Но особенно нравилось ему относить овощи вдове Марии, которая жила в богатом доме одна. Ее двор походил на джунгли, где водились даже три попугая.
Вдова Мария покупала много и сразу платила. Часто она брала себе лишь малую часть заказанного, а остальное приказывала отнести в соседний двор.
– Мария передала овощи, чтобы у ваших детей были красные щеки! – радостно объявлял Салман, доставляя корзину беднякам.
Но главная причина, по которой Салман любил навещать дом вдовы, все-таки состояла в другом. Мария каждый раз ставила под старым апельсиновым деревом стул для него и угощала экзотическим вареньем, какого ему больше нигде не доводилось пробовать. Померанцевое, айвовое, сливовое, из розовых лепестков, с добавлением разных других фруктов и пряностей. Она варила его сама. Часами напролет колдовала Мария над новой смесью, хотя сама не могла попробовать ни ложки, потому что страдала диабетом.
Ей нравилось смотреть, как люди наслаждаются ее стряпней. Каждый раз, намазывая Салману булку, она просила его есть не спеша и интересовалась, каково варенье на вкус. А потом давала следующую.
И Салман подавлял в себе желание проглотить угощение в один присест. Ему очень хотелось отнести что-нибудь Саре и матери, но мальчик стеснялся попросить вдову дать ему варенья с собой.
Стоило Салману насытиться, и Мария принималась рассказывать ему о своей жизни. Только о покойном муже никогда не говорила ни слова, в отличие от большинства вдов. И всегда все вокруг нее дышало печалью.
Когда Салман попытался расспросить о ней Шимона, тот только вздохнул. Муж Марии оставил глубокую рану в ее душе, но говорить она об этом не любит. Так или иначе, ребенку этого не понять, добавил Шимон. Потом сбрызнул водой редис и поправил выложенные в коробке яблоки.
Лишь годы спустя Салман узнал, что Мария происходила из богатой и очень известной семьи. В двадцатые годы она была в числе первых девушек в Дамаске, сдавших экзамены на аттестат зрелости.
Но уже на второй день после свадьбы она застала мужа в объятиях кухарки. Тогда Мария простила его, однако вскоре он «отблагодарил» ее новой изменой. До шестидесяти лет волочился ее супруг за каждой юбкой, пока наконец его не доконал сифилис.
С тех пор Мария жила одна и в свои шестьдесят выглядела на восемьдесят.
Пока Салман дремал, насытившись ее сладостями, вдова делилась с ним секретами их приготовления.
– Может,
