терпеть?! Сорок лет до пенсии?!
– Я тебе нарукавники пошила, – не в лучший момент ляпнула Ольга, не хотевшая ничего плохого.
– Что пошила? – зловещим голосом уточнил Ростик.
– Нарукавники… – промямлила она. – А то… понимаешь, рукава… лоснятся. Я их отстирать не могу.
– Да чтоб они сгорели вместе с тобой, эти проклятые нарукавники! – завопил Ростик. Ольга в ужасе отшатнулась.
У Нины Григорьевны в тот вечер раскалывалась голова, а «пятирчатка» не приносила облегчения.
– Ты что вопишь? – возмутилась Нина. Она морщилась и держалась за виски. Ростик ее состояние проигнорировал.
– Заткни уши ватой!
Разразился чудовищный скандал, в ходе которого стороны не скупились на эпитеты. Ольга пыталась умиротворить ссорящихся, и ей перепало и от Ростика, и от Нины.
– Это я на шее сижу и пальцем о палец не ударяю?! А готовит вам дядя?! Желудки моим борщом набиты, и вы еще смеете куском хлеба попрекать?! И намного я вас объела?!
Конец сваре положил Богдасик. Перепуганный истошными воплями взрослых, он разразился громким плачем. После ссоры участники чувствовали себя опустошенными, и не подымали друг на друга глаз. На следующий день Ольга занялась сбором документов для яслей.
– Куда ты, интересно, собралась? – хмурясь, спросила Нина Григорьевна. Осадок вчерашнего скандала отравил весь день, и она готовилась идти на попятную. Ольга ничего не ответила. Обида по-прежнему клокотала в ней, тем более сильная, что Ольга остро ощущала беспомощность, делавшую ее позицию непримиримой.
– Давай забудем, – предложила Нина.
– Извините, Нина Григорьевна, – дрожащим голосом отвечала невестка. – Вы для нас с Богдасиком много сделали, и я вам искренне благодарна за все. Но, терпеть ваши упреки в куске хлеба… простите, если что не так. – Ольга ушла в комнату. Ростик тенью шмыгнул за ней.
«Пошел вымаливать прощение. Понимаете ли? Слова сказать нельзя! И этот хорош, кашу заварил, а я теперь во всем виновата».
В рекордные сроки пристроив Богдасика в ясли, Ольга пошла в спортклуб «Буревестник». Деньги тренерам платили не ахти какие, но, все же лучше, чем ничего, и Ольга почувствовала себя увереннее. Она засиделась дома. Богдасика из яслей забирали по очереди, но Ольга чаще Ростислава, потому что освобождалась раньше. Нина Григорьевна в очереди не участвовала, обязанности управляющей держали ее на работе допоздна. Потом Ростик потихоньку перевесил ясли на жену. Она какое-то время терпела, пока ее терпение не лопнуло.
– Интересно ты устроился?! Других деток то папы, то мамы забирают, а про нас с Богдасиком можно подумать, что, мол, сирота и мать одиночка!
– Ты же раньше заканчиваешь! – парировал Ростик, у которого завелась неприятная привычка поздно заявляться домой. Он, в последнее время вообще казался загадочным, и был рассеян, что случается
