покой своего прошлого. Парк, по которому неторопливо вышагивают грациозные олени, привезённые на экскурсию гордые школьники из элитных школ и растерянные паломники из далёких стран. Шелестящие жёсткой тропической листвой фикусы, ведущие свой род от саженцев того самого дерева Бодхи, под которым когда-то сошло озарение на самого Учителя. Красивые руины и архаичные пагоды, вокруг которых в благоговейной тишине медитируют аскеты или сосредоточенно ползают поклонники…
Как всё это непохоже на живой, страстный и переполненный Индией Бенарес, охвативший десятками своих прибрежных алтарей-гат километры Гангской луки. С его многотысячными толпами счастливцев, добравшихся до предмета своего вожделения из самых отдалённых концов Индийского субконтинента и самозабвенно плещущихся в животворных водах священной реки. Переполненными лодками, снующими то и дело вверх и вниз по течению. Плывущими по воде лампадками, гирляндами цветов и останками неугасимых погребальных костров, сладковатый дым которых насмерть въелся в местный воздух. С перепачканными пеплом мертвецов и навозом священных коров йогами, благостно закрывающими глаза и монументально восседающими на высоких каменных площадках. И бесчисленными тёмными храмами, зажатыми в лабиринте улиц этого одного из старейших городов Индии.
Бенарес – он и есть Индия. Недаром его строителем числится сам неистовый Шива!
Но он не только есть. Он и был таким, по крайней мере уже в те времена, когда сюда два с половиной тысячелетия назад на поиски своих прежних товарищей-аскетов пришёл Будда Шакьямуни. Просветлённый попросил паромщика перевезти себя на другой берег Ганги, но усталый лодочник не почувствовал в запылённом путнике никакой бросающейся в глаза святости и потребовал деньги вперёд. Денег не было, и Татхагата вынужден был перелететь реку по воздуху. Однако и это не произвело на паромщика никакого впечатления – в Бенаресе таким штучкам давно никто не удивлялся.
Степенный Сарнатх для перенасыщенного разным людом и перманентно кипящего поклонной энергией Бенареса был тем, чем являлась роща Академии для классических афинских любомудров. Сюда, подальше от тяг и сует, на лоно природы удалялись мудрецы, философы и прочие искатели истин, а также искатели искателей – ученики, последователи, спорщики. Недаром место это называлось Ришипатана – Сад Мудрецов, или Исипатана – Олений парк.
Здесь, в уединении (по индийским меркам, конечно), недалеко от старого храма Шивы Саранганатха («Владыки оленей»), в тени вековых деревьев отыскавший своих аскетов Будда прочитал свою первую и главную «Бенаресскую проповедь», в которой предельно кратко и ёмко изложил суть своего прозрения и указал путь к спасению. Словом, повернул Колесо Закона (Дхармы), гигантский духовный маховик, который с тех пор вращается в одинаковом темпе, привлекая своим вечным движением всё новых и новых адептов.
