качеств. Но с годами, с опытом, с прочитанными книгами, с пройденными тренингами, они стали проявляться реже. Все же могу сказать очень ответственно: когда человек в эмоциях, он сам не может остановиться в разрушениях, даже если хочет.
Нет-нет, я не бью чашки и не бросаюсь посудой, хотя, это иногда кажется было бы лучше, нежели то, что я говорила или то, как я говорила. «Выключение звука», которое я практиковала в самом начале своих отношений, было хуже тысячи разбитых тарелок и чашек вместе взятых.
Ментальный «fuck» – так это назвал один из моих учителей. Это когда ты считаешь себя лучше, умнее, а главное – правее всех вокруг или одного конкретного человека. Ты считаешь его виноватым во всех грехах мира, а конкретно в том, что что-то вышло не так, как ты хотела.
Сейчас я называю это – эго, или – моя неосознанная частичка. Хочется, чтобы это была именно крошечная часть, а никак не половина меня. Важно вовремя увидеть ее и осознать, что она чувствует прямо сейчас и что хочет.
О своих выступлениях и молчаниях в отношениях я расскажу чуть позже, но точно знаю, что характер у меня от папы. Радуюсь тому, что начала понимать, почему папа не может остановиться вовремя.
Мой папа – шахтер, благодаря ему и родному городу Донецку я знаю, как выглядят террикон и коногонка, употребляю диковинное для некоторых слово «тормозок» и знаю, что такое «жужалка» и «проходка».
Когда родители еще жили вместе, папа был проходчиком. Он одним из первых опускался в шахту и каждый день был под землей. В свои рабочие дни он возвращался с «накрашенными» глазами и меня это забавляло. Чуть позже я узнала, что угольную пыль с глаз не так уж легко отмыть. Мой папа всегда много и тяжело работал. Помню, как он ходил на работу со сломанной ногой, уже когда был начальником. Как на выходных строгал, пилил, приколачивал. Мы жили в доме с небольшим огородом и курятником. Не гектары земли и не тонны работы, но с моим папой работа находилась рядом всегда.
Сейчас, когда меня спрашивают, как ты так легко, так быстро и так умело все делаешь? Я обычно рекомендую пожить с моим папой. Мне хотелось ходить на свидания и танцы, а не хотелось просто читать или кататься на качелях во дворе. Но папа сделал нам во дворе веревочную качелю с деревянной перекладиной. Нужно было научиться все делать быстро и хорошо, чтобы успевать все, иначе папа выговаривал и упрекал за бесхозяйственность.
Многие мои друзья побаивались отца из-за строгости и громкого голоса. Некоторые и вовсе избегали встречи и не приходили ко мне в гости, потому что знали – Катиному папе придется в чем-то помогать. Об умении делегировать я уже писала выше.
Мне было 16. В одну из майских суббот, я успела на удивленье все: сделать уроки, приготовить обед, постирать и погладить рубашки, что-то сделать в огороде и даже подмести двор. Папа отпустил меня на дискотеку до 22, почти на полночи, почти до конца дискотеки, а не до 20:00. Целое событие
