открылся аквапарк с летучими рыбами – посещаемость сумасшедшая; подтянулись спонсоры; институт перешёл на самоокупаемость). Разве нам не нужны деньги? И потом, столь эффектный, символический подарок наверняка запомнится и войдёт в скрижали современной генетики как один из самых смелых экспериментов, – подытожил Кукушкин.
– Чепуха, – негромко резюмировал кто-то поблизости.
– Я бы не спешил с выводами, – гордо отозвался профессор.
– Минутку, Валерий Степанович! – снова мелькнул рыжий огонёк на галёрке. – Подарок президенту – это, конечно, замечательно, но что вы там говорили по поводу генетического улучшения? Что именно вы хотите улучшить?
– Помните, 11 лет назад японские учёные вывели чирикающих мышей. Знаете, что было дальше? Они продолжили экспериментировать, чтобы понять, как могут эволюционировать голоса животных в осмысленную речь. Тогда тоже нашлось немало скептиков, считавших этот проект бессмысленной тратой госсредств, но в конечном счёте, как вы знаете, учёные постигли происхождение человеческой речи! – радостно заключил профессор.
– Да, это был известный эксперимент, – подтвердил младший научный сотрудник Петя Чайкин. – Инициатор проекта доктор Накамура, помнится, даже получил нобелевку в области медицины и физиологии. Вы слышали о Накамуре, Борис?
– Увы… – потупился Сойкин.
– Стыдно, коллега, – Чайкин демонстративно повернулся к Боре, чьё пламя как-то съёжилось и поблёкло. Аспирант залился краской, помолчал, жуя губы, и сказал негромким, виноватым голосом:
– Простите, профессор, но вы так и не ответили: как Проект «О» поможет усовершенствовать гены орла… то есть ястреба?
– Это выяснится в процессе, – тотчас парировал Кукушкин. – Главное: получить грант…
– И как же вы планируете его получить? – раздался густой баритон академика Смелянского – человека с аристократическим профилем и гордой осанкой, настоящего гуманиста, заслуженного деятеля наук, старейшего сотрудника РАЕН, учёного, с чьим мнением принято было считаться даже на самом верху.
– Обратимся в фонд.
– А разве их ещё не закрыли? – удивился Смелянский.
– Парочка ещё работает – Президентский и Дорофеевский. Естественно, обратимся в последний.
– То есть в Дорофеевский. Хм… А кто такой этот Дорофеев? Что-то знакомое…
– Православный миллиардер и меценат, – ответил Кукушкин.
– Ах, правосла-авный! – протянул академик и добавил чуть тише: – Небось, аккредитацию ему тоже в РПЦ продлевали?..
Друзья Смелянского захихикали. Валерий Степанович нахмурился.
– Не вижу ничего зазорного, профессор, в том, чтобы хорошо зарабатывать и при этом чтить православные каноны.
– А я слышал, – подал голос младший научный сотрудник Семенюк, сидящий
