то само-собой разумеется, это был якобы секс, ибо даже палец, погружался, на большую глубину, в одну из Вериных дырочек. И некоторые, из пацанов, опустившись на колени, перед бесподобной Вериной жопой, пихали пальчики в одну из Вериных дырочек. Веру это смешило. Пацаны пихали свои писюльки, или пальчики, или языки, были и такие нахалы, только в одну дырочку: пизду или жопу! Хотя, запросто, могли бы запихать и в обе. По очереди. Вера бы не противилась. Вера была сосредоточена на ощущениях. Очередной пацан, сопя и пуская слюну, тыкался (проваливался) пятисантиметровой писюлькой в её пизду, ещё не ужавшуюся после того, как её разъебал, своим двадцатисантиметровым, по длине, и восьмисантиметровым, по толщине раздувшегося кнора, собачачим хуем, Шарик.
Писюлька скользила туда-сюда, и болталась в, Вериной, разъёбанной пизде, как карандаш в кружке. Лысые, и едва заметные яички пацана, шоркались об Верину промежность, если пацан ебал Веру в пизду. Если пацан (другой) ебал Веру, своим семисантиметровым, в жопу, то его малюсенькие яички, даже не касались Вериных, охуительной красоты, ляжек. Ебля в пизду щекотала, и Вера даже похохатывала, доводя пацанов до жуткого сексуального возбуждения. Они, почему-то, думали, что завели Веру, своими пятисантиметровыми. А вот писюльки, трущиеся, сначала, и скользящие, после того, как первый, ебавший Веру в жопу, изливался спермой, в анальной втулке, заводили уже по-настоящему. Особенно хорошо было, когда в жопу кончал пятый, или шестой пацанчик. Писюлька почти проскальзывала через сфинктер, и Вере приходилось сжимать его, доставляя себе удовольствие! Уже из Вериной пизды, и из жопы, стекала, по ляжкам, сперма пацанов, а они всё пристраивались, к её дырочкам, и всё мусолились, и мусолились. Уже текла из Вериной пизды, и из жопы моча пацанов. Некоторые были совсем мальчонками, писюльки торчали, но сперма ещё не вырабатывалась, и они, тупо, ссали в Веру! Уже на полу скопилась небольшая лужа из спермы пацанов, и растекалась приличная лужа из мочи мальчонок, а очередные, всё пристраивались и пристраивались к Вериным дырочкам. У Веры уже затекла спина, руки и задеревенела жопа, а пацанчики всё пристраивались и пристраивались к её пизде, и к её жопе. Со счёта Вера сбилась на двадцать пятом!
А сколько их было всего?
Узнаем, когда шкет подсчитает выручку.
Хотя ебли её писюльками, но ёбарей было много, и ноги Верины не сходились, как будто её отъебал порноактёр с длинным и толстым хуиной. Вера, без юбки, на негнущихся, и расшаперенных ногах, вышла из кабинки и пошла к писсуару. На соседа, замершего с разводным ключом, и пялящегося на Верины прелести ниже пояса, она не обратила внимания. Вера уже давно мечтала, поссать, стоя у писсуара, в мужском туалете. Ей пришлось подойти, почти вплотную, к ободочку писсуара, да ещё и выпятить лобок вперёд, и всё равно, половина мочи пролилась мимо, образовав на полу, у Вериных ног, приличную, желтоватую, и запашистую лужу!
Разумеется, Габриэловна,
