был одноклассником. Вериным одноклассником. И был, даже, влюблён в Верину попку. В детстве.
А так как, Веру, видел только один пострадавший, и только, он же, слышал её имя, то вам не составит труда вычислить, что это был тот первый старичок, на которого напала шайка малолеток.
Ну и ладно. Нам то что до этого?
Денег, на крутой айфон, не хватало и шкет задумал ещё одно представление, заранее, разрекламировав, идею ролика, своим дружкам.
В округе активизировалась банда малолетних преступников, грабящих старичков.
Участковый зашёл в гости, к Вере, ещё раз. Без фоторобота. Они славно поболтали и попили кофе с конфетами. У Веры было стопроцентное алиби!
Апофеозом креативного оператора, была идея, снять видео-ролик с Верой, трахающейся со всякими мелкими тварями, типа тараканов, мух, гусениц, лягушек, пиявок, личинок, и прочая, и прочая.
Габриэловна и сосед, разумеется тоже, принимали участие. Местом съёмки была выбрана всё та же свалка.
Вера понимала, что брыкаться бесполезно. Но всё же закатила скандал, и потребовала поднять гонорар до тридцати процентов. Но шкет, тридцать процентов, отказался давать наотрез, и они сошлись на двадцати двух процентах.
В назначенный день и час, съёмочная группа, в полном составе, собралась у мусорной кучи, возле оврага.
У шкета, в руке, был сотовый, заряженный на сто процентов.
Сосед принёс трехлитровую банку. С пиявками. Полную. Набрать, столько пиявок, в заболоченном водоёме, на дне оврага, было невозможно. Их, там, столько не водилось, отродясь. Сосед, похоже, разводил пиявок у себя дома.
Габриэловна пришла с двумя банками. Литровыми. Одна кишела тараканами. В другой были пауки. Пауки не кишели, но были очень большие, и устрашающе мохнатые. Даже лапки, членистоногих, обросли густым мохом. Глазищи, у пауков, были с копеечную монету (советских времён), навыкате, и жёлтые.
– Я не буду трахаться с ядовитыми пауками. Они меня загрызут.
– Ой Верочка! Да это самые безобидные твари – уговаривала, возбуждённую актрису, Габриэловна.
И в доказательство, безобидности мохнатых тварей, открывала банку, и совала туда свою, старческую, всю в пигментных пятнах, усохшую ручонку.
Видимо, Габриэловна, дрессировала этих пауков. Они даже не помыслили покинуть открытую банку. И к ручке, Габриэловны, отнеслись совершенно равнодушно.
Веру – это, не сильно то успокоило. Но отступать было уже поздно.
И Вера, скинула, с себя, одежды.
Пауки, восхищённые обворожительными формами Вериного, изящного тела, приникли, своими копеечными, жёлтыми буркалами, к стенке банки, и замерли. Поражённые!
В банке, с тараканами, прекратилось кишение. И половина, как минимум, тараканов, упала в обморок, от чувственного экстаза.
