энтузиазма не вызывала. Но это не обеспокоило Эмму – аукционы всегда так начинались. Очевидно, следовало чем-то пожертвовать, чтобы дать покупателям время «разогреться» и определить круг своих интересов.
Обедайя же называл цены и ласково улыбался пожилым дамам.
– Очень хорошо, сэр, – с мягкой улыбкой сказал мистер Ригглз, когда какой-то молодой лорд поднял цену на два пункта. Обедайя создавал впечатление, будто все это – мирная и тактичная беседа, а не яростное состязание.
В аукционах «Дома Фэрборна» не было никакой театральности, не было и лукавых намеков на скрытую ценность лотов. Обедайя считался самым терпеливым и спокойным аукционистом в Англии, и все же лоты уходили по более высоким ценам, чем заслуживали. Покупатели доверяли ему и теряли обычную бдительность и осторожность. Отец Эммы однажды заметил, что Обедайя напоминает ему его камердинера, а также служанок его дорогого дяди Берти.
Эмма так и не покинула своего наблюдательного пункта у стены, и, наверное, кое-кто из покупателей должен был вспомнить, что ее отец тоже всегда стоял здесь во время распродаж – именно на том самом месте, где сейчас стояла она.
Когда объявили последние лоты, мистер Найтингейл вдруг оказался возле Эммы. Более того, сегодня он был более внимателен к ней, чем обычно. И он с таким видом принимал слова сочувствия от постоянных клиентов, как будто смертельное падение с утеса приключилось с его собственным отцом, а не с Фэрборном.
Наконец молоток аукциониста опустился в последний раз, знаменуя окончание распродажи, и Эмма испустила вздох облегчения. Торги прошли лучше, чем она смела надеяться, и ей удалось выиграть время.
Все покупатели тут же поднялись со стульев, и мистер Найтингейл, по-прежнему стоявший возле Эммы, произнес прощальные слова, обращаясь к светским матронам, отвечавшим ему кокетливыми улыбками, и к некоторым джентльменам, снизошедшим до фамильярности с ним.
– Мисс Фэрборн, – обратился он затем к Эмме, продолжая расточать обворожительные улыбки проходящим мимо покупателям, – если этот день не слишком утомил вас, я хотел бы перекинуться с вами несколькими словами наедине, когда все уйдут.
«Неужели он собирается покинуть компанию?» – подумала девушка. Что ж, мистер Найтингейл был весьма амбициозным молодым человеком, и теперь он, наверное, не видел здесь никакого будущего и решил, что по окончании аукциона двери этого дома закроются навсегда. Но даже если бы этого не произошло, то он все равно не захотел бы остаться в компании, утратившей связи, которыми обладал ее покойный отец.
Взгляд Эммы обратился к платформе, с которой спускался Обедайя. Если бы компания потеряла мистера Найтингейла, это стало бы для нее ударом. Но если бы ее покинул Обедайя Ригглз, то аукционы «Дома Фэрборна» просто перестали бы существовать.
– Да, конечно, мистер Найтингейл, – ответила девушка. – Почему бы нам сейчас же не отправиться в хранилище? Это вас устроит?
Они
