скандале в «Лондон таймс». Бринсли – тот репортер, которого арестовали и бросили в Ньюгейт.
– Ад и проклятие! – выругался Найтли. – Представляю, что ему известно…
– Совершенно верно, – согласился Оуэнс.
Аннабел осмелилась заглянуть за угол, в кабинет Найтли, поскольку дверь была приоткрыта. Оказалось, что Найтли расхаживал по комнате, заложив руки за спину и нахмурившись.
Она потихоньку вздохнула.
В этом человеке так и горели энтузиазм, энергия и сила, которые восхищали ее и влекли к нему. Она отметила залихватски падавший на лоб локон, который Найтли безжалостно откинул назад. Как ей хотелось запустить пальцы в его волосы…
Его губы сжимались в твердую линию. Она думала только о том, чтобы смягчить их поцелуем…
– Я хочу потолковать с Бринсли, – деловито объявил Найтли. – Нам следует представить это преступлением бессовестного репортера и подчеркнуть, что подобное явление единично и не характерно для всех работников прессы.
– Понятно, сэр, – ответил Дэймиен.
Аннабел тоже поняла, что скоро в газете появятся многочисленные статьи на эти темы, а потом по городу пойдут слухи. Это всего лишь вопрос времени, прежде чем лондонцы поверят газете и поразятся, насколько «Лондон уикли» настроен на биение сердца города.
Разговор закончился, и Оуэнс, выходя из кабинета, налетел на Аннабел. Та испуганно охнула. Только этого не хватало!
– Мисс Свифт! Что вы здесь делаете? – осведомился Оуэнс, с любопытством взирая на нее.
– Моя шаль, – пробормотала она, заметив, что Найтли смотрит на них в открытую дверь. – Я забыла здесь свою лучшую шаль.
– Вы скорее всего оставили ее в комнате авторов. Пойдемте, я провожу вас, – предложил Оуэнс и, взяв ее под руку, повел по коридору.
– Что вы… – шепотом начала Аннабел.
– Чудесная сегодня погода, – перебил ее Оуэнс.
Какое отношение имела его фраза к происходящему? Разве он не сообразил, что должен удалиться, оставив ее наедине с Найтли?
Оуэнс последовал за ней в комнату авторов и закрыл дверь, надежно отделив их от остального мира.
– Что вы делаете? – прошипела она, потянувшись к дверной ручке.
Но Оуэнс загородил дорогу. Аннабел впервые заметила, что он довольно высок и широкоплеч. Судя по тем авантюрам, в которые Оуэнс бросался очертя голову, он еще и силен.
Их взгляды скрестились. Темно-карие глаза. Длинные ресницы. Почему она не замечала всего этого до сих пор?
Голова Аннабел закружилась. Этого она не планировала. Что, спрашивается, происходит?
– Это одна из ваших интриг? – с улыбкой спросил Оуэнс.
Сбежать и не ответить? Невозможно…
Он прислонился к двери. Господи, спаси ее от людей, которые умеют так небрежно прислоняться к двери.
– О чем вы? – спросила она с невинным видом. Ей не хотелось отвечать на вопрос.
