пройдя через привратную, они оказались на улице Иерусалима. Это была боковая улочка, довольно узкая для большого города, но она своим концом упиралась в широкую улицу, ведшую к Храму. Иисус хорошо знал эту улицу, по ней в праздничные дни шли паломники на поклонение. Тогда на ней бывало шумно. Сейчас же стояла тишина, и тьма окутывала все вокруг, только выломанные ворота, валяющиеся дальше по мостовой, напоминали о недавнем сражении.
В молчании, стараясь держаться стен, Иисус и Закхей быстро пошли, направляясь к восточным воротам. И если Иисус шел хоть и осторожно, но уверенно, то Закхей заметно отставал. Он все больше потел, ноги его немели от страха и подгибались.
Египтянин был бы плохой стратег, если бы не поставил стражу у городских ворот.
К счастью Иисус знал одного из стражников. Узнав его в свете костра, он заговорил первым.
– Мир тебе, Ахим.
– А, Иисус, – живо ответил тот, сонно щурясь. – Что ты здесь делаешь в такое время?
– Раббони послал меня за маслом на Масленичную гору. Пока дойду туда, солнце начнет всходить.
– К чему такая спешка, брат?
– Масло нужно покупать отстоявшееся, пока маслодавка не начала работать, и его не помешали с только что выдавленным.
– Вот не знал. Теперь и я буду так делать. Спасибо, что научил. А этот тоже с тобой?
– Его послал равви Аса, друг моего раббони.
– Смешно ты зовешь его, по-галилейски.
– Я сам из Назарета.
– Тоже смешно.
– Открой ворота, мы пойдем уже. Давно пробили третью стражу, а мне нужно вернуться к молитве.
– Мне ли не знать про это. Пойдем, я выпущу тебя.
Остальные стражники лишь слабо зашевелились у костра. Иисус, вслед за Ахимом обошел их и пошел к воротам.
Ахим, отпирая калитку, еще раз посмотрел на его спутника.
– Слушай, Иисус, а он здоров? Что-то он выглядит больным.
– Он всегда такой, – ответил Иисус, пригибаясь и проходя в калитку.
Закхей догнал его уже снаружи, среди полей и деревьев.
– Спасибо, – горячо зашептал он.– Ты спас меня, и я хочу отблагодарить тебя.
– Иди и постарайся жить праведно, – сказал Иисус, останавливаясь.
– Да-да, конечно, и отец мой мне так же говорит.
– Прощай, сын отца, ты никогда ничего не поймешь.
Иисус подтолкнул сына мытаря.
Деревья скрывали от них стены Иерусалима с его кровью и ужасами. В небе светила луна, круглая, как блюдо. В ее сероватом свете ветви деревьев сплетались в мрачные фигуры. Это пугало Закхея.
– Слушай, брат, – повернулся он к Иисусу. – Пойдем со мной. Тогда я отдам тебе все, чем владею, И все, чем буду владеть.
– Искушаешь меня? – Иисус засмеялся. – Ты не владеешь ничем, кроме своей души и своего тела. Прощай, – он первым повернулся назад.
– Нет, это не так, ты не знаешь…
Иисус побежал и свернул за изгородку, скрывающую инжирный сад.
Ему
