style="font-size:15px;"> На полпути им повстречалась Тира. Изголодавшаяся за день, она подбежала к Андрею, радостно вихляя задом, и с намерением схватить журавля за лапу или за болтающуюся голову, но подскочил Грозный, зарычал на нее. Андрей внимательно посмотрел на пса, но ничего не сказал, только отметил про себя, что недавние слова его, возможно, не ушли в пустоту.
Он выкопал рядом с тополем яму поглубже, а когда засыпал птицу, сверху водрузил большие куски песчаника, найденные под обрывом, горкой, чтобы не так просто было подрыться. Он замечал, что все это время Грозный терпеливо наблюдал за его действиями, сидя чуть поодаль, и бросая иногда взгляды на мать, которая одна не понимала, что происходит, но приближаться тоже не решалась.
Когда Рокотов покончил с могилкой, болезнь вновь навалилась на него, будто желая отомстить за презрение к себе. Лихорадка вспыхнула с новой силой.
Весь в жару, он замечал за собой странное состояние, когда окружающие его предметы неожиданно потеряли свою ценность и значение, а сам он вообще не мог понять смысл своего нахождения здесь. Что-то неладное происходило с его памятью, как будто кто-то взял ластик и вдруг начал стирать из нее все, что Андрей видел перед собой. Только что он смотрел на печь, как она вдруг превратилась в совершенно непонятный предмет. То же самое случилось с подвешенными к стропилам обрезками мяса – через секунду они казались какими-то ничего не значащими штуковинами. Даже собственные руки и пальцы превратились в шевелящиеся нелепицы.
Всю ночь Рокотова преследовали ужасные сны, похожие на галлюцинации, но в противовес реальности, где суть предметов теряла смысл, эти сны казались вполне понятными и объяснимыми. Он представлял себя то человеком, то каким-нибудь животным. Например, трепещущим от страха сусликом, за которым гонится зверь: похожая на Грозного и огромная как дом собака. Он скрывался от нее в норах, но безуспешно: узкие ходы становились большими тоннелями, в которых негде было спрятаться, – зверь нагонял и там. Сердце готово было разорваться, с такой прытью он пытался убежать, но зверь не отставал. Спасаясь от него, Андрей вновь выскакивал на свет и снова прятался в норах, и снова прятался и выскакивал. И когда эта бесконечная игра в прятки закончилась, он неожиданно увидел себя в теле журавля, взмывающего в небеса. Почва уплыла из-под его ног, теперь он радостно несся навстречу холодному ветру, счастливый от спасения. Но зверь не желал отпускать его. Его пасть тянулась за ним от самой земли. Он все-таки схватил Андрея и начал рвать на части. С криком Рокотов сверзился с километровой высоты, распался на тысячу мелких существ, в ужасе разбежавшихся вокруг и попрятавшихся в своих черных норах. А зверь вдруг завыл голосом Грозного – истошно и тоскливо, будто вымаливал прощение. Зверь говорил о том, что на самом деле ценит каждую жизнь, несмотря на то что вынужден убивать. Зверь жаловался на то, что с этим ничего нельзя поделать, и так будет всегда, покуда его терзает погибельный голод. Зверь плакал, что ему тоже хочется жить, и клялся, божился, повторяя его же слова, что никогда не посмеет взять лишнего. И каждому
