возникала раскрытая пасть, полная острых зубов, он приходил в ужас и, испуганно вереща, бросался наутек. Но на этом еще ничего не кончалось. Грозный научился останавливать беглецов по собственному желанию, и тогда бившееся в ужасе крохотное сердечко ждало очередное испытание.
В конце концов, к тому моменту, когда он научился безошибочно вызывать свой дар и распространять волны в нужном ритме, он довел сурков до панического состояния. Грызуны подолгу отказывались появляться наружу. Пришлось искать другой пригорок, где уже обитала семейка сусликов, тоже вполне себе интересных существ. И тогда задуманное им развлечение продолжалось. Все это казалось Грозному довольно любопытной игрой. Но это была игра в одни ворота: если бы Грозный был голоден, она могла закончиться самым неприятным для жертвы образом. И тогда Грозный неизменно вернулся бы с добычей, готовый разделить ее с человеком. Но, к счастью для сурков и сусликов, Андрей, словно подозревая, зачем пес уходит в степь, хорошо кормил его, и все издевательства над грызунами, в которых Грозный тренировал свою силу, проходили для них даром.
Грозный пробовал экспериментировать на других существах, но мелкие – ящерицы, лягушки, насекомые – оказались не слишком интересными, а память их была чересчур скудна; к зайцам требовался особый подход, барсуков он по-прежнему остерегался, так что сурки и суслики оказались самым подходящим материалом для его опытов.
Опробовал Грозный свой дар и на матери. Скорее из озорства. Единственный раз, он же последний. С ней оказалось труднее: заставить ее не двигаться ему удалось с первой попытки, а вот сознание матери долго не хотело открываться. Растрачивая силы, Грозный проявил настойчивость и, неожиданно для самого себя, пробив оборону, слишком глубоко окунулся в ее память, в слои, где у Тиры хранились самые яркие воспоминания, связанные с нападением на ферму. Образы, что подсовывали Грозному сурки, по сравнению с тем, что он увидел сейчас, показались ничтожно бледными. Обрывки воспоминаний Тиры: картины огня, неслыханный вой животных, крики людей – вызвали в нем форменный ужас, будто он сам пережил все подробности той ночи. В таком состоянии он не мог дольше контролировать мать.
Едва перед Тирой возникла его морда, она не испугалась от неожиданности, как те сурки, а пришла в ярость, и по обыкновению своему, решила задать щенку взбучку, сполна отплатить за все его прошлые непослушания. Поскольку Грозный растратил на свой эксперимент слишком много сил, да и правда была не на его стороне, в этот раз ему досталось крепко. Он даже не посмел огрызнуться, кинулся бежать, едва только мать ослабила хватку.
Однажды Грозный решил испробовать свой талант на Андрее. Тяга к опытам не давала покоя, и неудача с матерью ничему не научила. Человеческое же сознание оказалось еще более сложным, и дольше чем на пару секунд его дар не подействовал. Почуяв пульсирующие толчки, идущие от головы по всему телу, и сопровождающиеся тошнотой, Андрей быстро разобрался, что к чему, и решил
