разбудил звонок Сорокина, он был пьян и просил какую-то Люсю, видимо, решил переночевать на явочной квартире и, не теряя времени, провести контакт с очередным агентом своей сети.
Я положил трубку и стал читать в Талмуде недельную главу: Сорокин обещал проверить.
Шестое письмо Анне Чепмен
Шалом! Дорогая Анечка!
После освоения первых глав книги Исхода я потихоньку начал врастать в шкуру еврея, появилась перхоть и желание сказать Розе все, что я о ней думаю.
Я скажу Вам, Анечка, у каждого свой Египет, у каждого свой плен, я из своего плена так и не вышел, хотя больше сорока лет ходил, как баран, на веревке по пустыне социализма, сначала развитого, а потом зрелого; но строй умер, не приходя в сознание, как наш великий кормчий по имени Иосиф, дрянь такая, хоть и с библейским именем.
Ну это так, между делом, а по делу нашему шпионскому момент тогда был сложный.
Сорокин не звонил, Либерман был на больничном, опять своим геморроем хотел сорвать план опытно-конструкторских работ первого квартала, вредил, как мог; но я мобилизовал здоровые силы коллектива, и план мы вытянули на 103 % против марта 73-го года.
Я приступил к активной фазе легендирования, надел на профсоюзное собрание кипу и своими действиями парализовал работу профсоюза, школы коммунизма, если Вы помните лозунги благословенного времени, когда мы были молодыми и чушь прекрасную несли.
Я знаю, что Вы помните, я видел, как Вы поете песню «С чего начинается Родина» с нашим нацлидером, дай бог ему здоровья еще на двенадцать лет.
Ну сегодня не об этом.
Вечером я пошел в рыбный купить своему коту минтая, кот у меня золотой был, любил меня бешено; я его не баловал, но только он меня понимал, и мне кажется, что он мог даже говорить, но боялся наговорить глупостей Розе, которая его ненавидела, и потому молчал, в его зеленых глазах – кстати, у меня тоже такие – я иногда читал такую глубину, что страшно становилось.
Когда мы вместе смотрели программу «Время», он так смотрел на Политбюро, что мне казалось: его скоро посадят, и меня заодно; он чистый антисоветчик был, «Правду» рвал в клочья, а вот «Науку и жизнь» никогда – он ее, кажется, читал по ночам после меня и даже кое-что помечал, но его уже нет давно; видимо, в новом воплощении он стал человеком и живет на берегу Тасманова моря в Новозеландии; мне баба одна звонила пару лет назад, она была моей любовницей на работе, так она сказала, что видела мужика с глазами моего кота. Я ей, конечно, не верю, она и тридцать лет назад дурой была, но давала везде – и в кабинете, и между гаражами, и в летний зной, и в зиму снежную; и Розе все рассказала и факты дала, что у меня родинка на члене… Такого говна тогда я от Розы огреб, врагу не пожелаешь.
Но сегодня я не об этом.
Так вот, захожу я в рыбный, стал в очередь с другими гражданами и читаю «Блокнот агитатора».
Были такие книжки, Анечка, которые давали нам для сдачи Ленинского зачета в Университете миллионов; вся страна училась раз в неделю, не
