style="font-size:15px;"> О Ронсли! О Хайворт, о Хайворт, чуди…
– Хватит! – крикнул Хайворт Ронсли сдавленным от ярости голосом; кончик его носа сделался совершенно белым. – Останьтесь здесь, – резко сказал он Лидди, ткнув пальцем куда-то ей под ноги. – Сейчас я вернусь, и мы с вами решим вопрос, из-за которого я приехал к вам. – Мэри увидела холодную ярость в его взгляде и пренебрежение, с каким он отвернулся от нее. Он не намерен жениться. И никогда не собирался. Он старая женщина, а не мужчина. Должно быть, папа знал об этом. Ронсли направился в заднюю часть сада, и Мэри, к своему ужасу, увидела, как Пертви и Далбитти перелезали там через забор на кладбищенскую дорогу.
– Ужасные, ужасные озорники, – пробормотала Лидди. – Ой… о боже…
Но при этом она улыбалась, совсем чуть-чуть.
Мэри повернулась к ней:
– Дорогая моя, пожалуйста, сходи и узнай, что хочет мисс Брайант.
– Да, сейчас. Пойдем со мной. – Лидди торопливо пошла к дому, ведя за собой младшую сестру. Приблизившись к французским окнам, они услышали за спиной топот ног. Их догнал Нед Хорнер.
– Знаете что, мисс Дайзарт? – проговорил он, тяжело дыша. – Можно я приду к вам снова?
Лидди повернулась к нему.
– Вы мальчишка, – ответила она почти с презрением. – Пертви тоже мальчишка, да еще идиот, и мы с Мэри страдаем из-за его беспутства. Пожалуйста, сэр, не ищите общения со мной, раз вы участвуете в его выходках.
– Но он хороший малый. Он мой верный друг. Он страдает…
Она отвернулась от него и сказала усталым голосом:
– Прощайте, мистер Хорнер.
– Мисс Дайзарт, пожалуйста, позвольте мне…
– Нет, – отрезала она, и в ее голосе прозвучала истерическая нотка, какую Мэри никогда раньше не слышала. – Если бы он был вашим верным другом, вашим и Далбитти, вы бы не позволили ему так пьянствовать. А то у вас только разговоры о дружбе и утопиях. Вы бы помогли ему уйти из этого дома и помочь сестрам. Но вас это не заботит. Ни вас, ни Далбитти, и мы с Мэри вынуждены сами устраивать нашу жизнь.
Нед кивнул, скрипнув зубами, и волосы упали ему на глаза.
– Я клянусь вам, что мы поможем ему, – тихо сказал он. – Клянусь, с этой минуты я буду все делать для этого.
Его слова не произвели впечатления на Лидди.
– Хотелось бы верить, что вы говорите это серьезно.
– Да, серьезно. Даю вам слово. Я… я возьмусь за Руперта. Я знаю, что он страдает. Он мне очень дорог. Лидия – позвольте мне сказать вам – помочь вам – я хотел сказать, что после нашей встречи… – У него дрожал голос. – Вот…
Тут он достал из кармана своего поношенного сюртука деревянную фигурку и протянул ей.
– Я видел вас в тот день, когда вы с братом посетили академию, – прошептал он и поцеловал маленькую фигурку, которая лежала на его ладони. Лидди ахнула. Мэри отошла от них на несколько шагов и смотрела во все глаза. – Вы были в коричневом шелковом платье с кремовой оборкой. Мы говорили о живописи. У вас была тоска
