лево/правой асимметрией? Теоретически такую модель построить можно, но при этом она должна непротиворечиво объединять все фундаментальные силы.
Другой результат нарушения принципа симметрии микромира связан с тем, что асимметрия свойственна живой природе, является ее незыблемым законом. Биофизик М.В. Волькенштейн пишет: «Асимметрия свойственна и белкам, и углеводам, и нуклеиновым кислотам, и низкомолекулярным соединениям, фигурирующим в клетке» (7, 80). Строго говоря, в основе мироздания и должна лежать асимметричная структура, ибо полная симметрия частиц и взаимодействий лишена возможности саморазличения и тем самым саморазвития. Это понимали еще древние греки, формулируя этот фундаментальный принцип применительно к единому и многому: «Все объединенное отлично от того, что едино само по себе. В самом деле, если оно объединено, оно некоторым образом должно постольку участвовать в едином, поскольку и говорится о нем, что оно объединено. А участвующее в едином есть и единое, и не-единое. Напротив того, то, что едино само по себе, уже не есть [одновременно] и единое, и не-единое. Если это однако допустить, [т. е. что оно] и едино, и не-едино, и если то, что находится в нем [т. е. объединенное], опять-таки едино, то оно одновременно будет иметь и то и другое вместе [т. е. будет и единым, и объединенным], и так уйдет в беспредельное [дробление], если нет ничего единого самого по себе, на что могло бы [это единое] опереться. Но если все и едино, и не-едино, то [необходимо], чтобы нечто объединенное отличалось от единого. Ибо если единое тождественно с объединенным, то возникает бесформенное множество, и то же самое [случится] с каждым [элементом] из тех, из которых состоит объединенное» (25, 112).
Этот же фундаментальный принцип асимметрии, т. е. саморазличения, является и одной из необходимейших и фундаментальных истин разума. У А.Ф. Лосева находим: «Начиная действовать, разум должен родить в себе различие, ибо пока нет различия и есть только неразличимое бытие, до тех пор разума нет, он молчит. Но если появляется хоть какое-нибудь различие, то это значит, что вносится какая-то степень освещенности разумом, разная степень освещенности бытия, разная степень разумности. Это и есть начало диалектики, т. е. самосознательного самоположения разума, и тут весь Платон, Плотин, Фихте, Гегель и все, кто когда-нибудь разрабатывал диалектику. Антитеза «одного» и «иного», «эйдоса» и «меона», или, попросту говоря, света и тьмы, – необходимейший исходный пункт всякого диалектического мышления. «Если что-нибудь вообще есть, то это значит, что вместе с тем есть и нечто иное» – вот в чем первые слова всякой диалектики. Всякое «нечто» всегда предполагает вокруг себя какой-нибудь фон иного качества, чем нечто: всякое «нечто» дано в окружении «иного». Без этого – абсолютная и неразличимая тьма, и разум бездействует» (25, 93–94).
Отец Павел Флоренский в своей работе «Столп и утверждение истины» рассматривает истину как абсолютную реальность, в которой нет места для рационального закона
