не обойтись без прочесывания. А прочесывание – это тысячи глаз и ушей. И это будут глаза и уши не фанатично преданного армии Фирсова, а самых обычных солдат. В прошлом людей разных и необязательно кристально честных…
Наташа встала за деревом и прислушалась. Сначала она решила, что полисмены устроили привал, но командир патруля, тот рослый сержант, вдруг скомандовал «к бою», и полицейские залегли. По спине девушки пробежали мурашки. Неужели по лесу действительно бродили партизаны?
Наташа осторожно выглянула из-за толстого ствола. Между деревьями мелькали многочисленные силуэты. Они приближались быстро, но поступь их была тяжелой, как будто люди несли непосильную ношу. Девушка присмотрелась повнимательнее. Сумерки сгущались, и ничего определенного увидеть никак не удавалось. Наталья переместилась за другой ствол, но и с этой позиции ничего не увидела.
– Стой! – приказал сержант непонятно кому. – Бросай это…
– Что? – донеслось из темноты.
– Что несешь. – Голос полисмена звучал неуверенно.
– Ах, это…
На хвойную подстилку глухо упало что-то тяжелое.
– Кто такой? Оружие есть?
– Нет, господин солдат, мирное население…
– А что в мешке?
– Так это… можете себе забрать. Только отпустите, ладно?
– Что значит забрать? – Сержант встал и осторожно подошел к задержанному. – А ну, развяжи.
Включился фонарь, и в его свете что-то блеснуло. Наташа задержала дыхание. Она уже видела такие штуковины. Точно! На тех снимках, которые ей переслал Фирсов. Только там эти болванки стояли ровными рядами на бесконечных стеллажах.
– Господин сержант! – донеслось справа. – Тут еще один! Тоже с мешком!
– Веди его сюда. – Сержант взял в руку цилиндр и удивленно крякнул. – Тяжелая, зараза! Свинец, что ли?
– По весу – почти, а по цене… – развел руками несун. – Чистое золото. Можете у любого ювелира проверить. Берите, господин сержант, не стесняйтесь. Я еще раздобуду.
– Где раздобудешь? – заинтересовался полицейский.
– Так это… там, в горах… В пещере под плато Трибьюн. Там этого золота… вы не поверите… Наверное, миллионы тонн!
– Ну, ты хватил, – засомневался полицейский. – И все небось уже готовое к употреблению, в слитках?
– Точно так.
– У этого торба полегче, – патрульный вытолкнул на свет второго задержанного.
– Пусть развяжет. – Сержант с явным сожалением бросил слиток обратно в мешок первого несуна.
– Камешки какие-то, – запустив руку в поклажу второго, сообщил рядовой. – Мать моя! Да это ж… изумруды!
Он осветил фонариком свою ладонь.
Сержант сдвинул на затылок каску и утер взмокший лоб.
– Это вам, – поддакнул первому
