тухлятину, достаточно кожи.
– Как велишь, Божественная…
– Распорядись подать носилки и приготовить малую ладью. Мне нужно к Пшерени-Птаху.
– Ты можешь подождать его в своем дворце. Суда Пшерени-Птаха идут с верховьев Нила и сегодня будут в Александрии.
– И ты молчал?!
– Мысли Божественной были заняты другим.
– Хорошо, проследи, чтобы не было задержек.
Клеопатра сделала знак, разрешающий советнику удалиться. Протарх сделал это с явным сожалением, он давно был влюблен в свою царицу, хотя не позволил бы себе даже дерзкой мысли. Протарх хорошо понимал, что за дерзкими мыслями следуют дерзкие слова и даже дела, за которые можно поплатиться головой. Советник предпочитал любить Клеопатру платонической любовью, имея голову на плечах целой.
Царица об этом знала и ценила способность Протарха обуздывать самого себя. Она тоже предпочитала иметь умного грека советником долгие годы, чем любовником на одну ночь. Любовника можно найти, а вот такого преданного советника вряд ли, потому царица никогда не позволяла себе даже жеста, могущего соблазнить грека. Пусть живет и думает, для постели есть другие, более глупые.
Протарх шел по коридорам огромного дворца и размышлял о царице. О ком же еще он мог думать? Не впервые женщина правила Египтом, у страны уже были фараоны в женском обличье, одна великая царица Хатшепсут чего стоила, но впервые женщина не просто прислушивалась к советам своих министров, а сама диктовала им линию поведения. Конечно, ни один правитель не сможет управлять без мудрых советников, только далеко не все умеют выслушивать советы.
Клеопатра замахнулась высоко, так высоко, что Протарх начал беспокоиться, чтобы царица не свернула свою прелестную шейку. Когда эта девчонка соблазнила Цезаря и родила от него сына, советник только посмеялся: и Клеопатра думает, что достаточно заполучить мужчину в спальню и родить ему наследника, чтобы он стал покорным рабом. Наверняка Клеопатра была в этом уверена. Но Цезарь не обычный мужчина, постель не сделала его рабом египетской царицы, мало того, после гибели ее покровителя Клеопатре пришлось почти уносить ноги из Рима и с горечью убедиться, что в завещании Цезаря ни их сын Цезарион, ни она сама даже не упомянуты! Цезарь не стал ради женщины, пусть даже такой необычной, нарушать законы Рима.
Клеопатра вернулась из Рима, словно побитая собака, на нее было больно смотреть, многие противники царицы воспрянули духом, надеясь, что уж такую победить будет нетрудно. Вот тут царица и показала себя! Протарх не сомневался, что повзрослела она именно тогда – по пути из Рима в Александрию. Уплывала самоуверенная девчонка, вернулась умная женщина. Пока она еще не стала мудрой, на это нужно время, но советник знал, что Клеопатра непременно станет мудрой. Только бы до этого времени не натворила дел.
В Риме у нее была мечта вместе с Цезарем покорить весь мир. Вместе они смогли бы, но беда в том, что Цезарь едва ли желал этого
