и помог тому, кто побеждал.
А побеждал Кассий, перехвативший легионы, которые сразу перешли на его сторону.
В результате Долабеллу бросили и его собственные военачальники, не видевшие смысла в защите Лаодикеи, и он попросил своего солдата помочь свести счеты с жизнью. Тот долго уговаривать не заставил, Гнею Долабелле была отрублена голова.
Но теперь оставалась опасность вторжения войск Кассия, ведь у Клеопатры не было даже легионов Цезаря! И снова царица схитрила, она так подробно описывала Гаю Кассию ужасы неурожая и эпидемии в Египте, что у того несколько поубавилось желание срочно захватить страну. То, что Нил не разлился и в стране действительно засуха и эпидемии, подтверждали многие. Царица не стала объяснять, что средств у нее все равно достаточно, чтобы снарядить сильный флот, ни к чему об этом знать врагам, она просто выжидала.
Из Рима приходили новые сообщения, там не на шутку брал власть Октавиан. Он добился своего избрания консулом и пошел на то, чтобы заключить договор со своими врагами – Антонием и Лепидом. В Риме образовался новый триумвират – Октавиан, Антоний и Лепид. Это грозило Бруту и Кассию большим походом против них как убийц Цезаря. Тут уж не до Египта. Готовилась смертельная схватка между триумвирами, с одной стороны, и Кассием и Брутом – с другой.
Клеопатре бы заниматься делами страны, в которой действительно свирепствовали засуха и эпидемии, а ей приходилось лавировать между противоборствующими силами Рима. И делать это надо так, чтобы не навлечь бед на свою страну после победы любой из них. Но теперь она знала, на чьей стороне будет выступать. Долабелла Клеопатре не нужен, против него все равно рано или поздно выступил бы Рим, а Кассий и Брут опасны, ей бы и триумвиры не нужны, но из двух зол приходилось выбирать меньшее.
Она помогла, вернее, сделала вид, что помогает, выйдя вместе с флотом из гавани Александрии. Одного не могли понять советники: зачем отправляться вместе с войском самой и к чему брать корабли, которые способны держаться на воде до первой хорошей волны?
– Божественная, эти суда могут и до Малой Азии не дотянуть, их потопит первый же сильный ветер.
– Знаю. Посади на них тех, кто хорошо держится в воде, либо просто преступников, которых не жаль утопить.
– Но ты потеряешь эти суда, они не смогут вступить в бой.
– Зато никто не сможет обвинить меня, что я не вышла в море. А если победит Кассий, то мы расскажем об утлых судах, не способных плавать.
– Но тогда зачем ты отправляешься сама?
– Уж не думаешь ли ты, что я тоже сяду на такой корабль? Зато покажу, что лично хотела участвовать в бою!
У Клеопатры снова все получилось. Кассий и Брут, прекрасно зная, что египетский флот готовится к выходу в море, отправили против него шесть десятков своих отборных судов, чтобы перехватить раньше, чем египтяне соединятся с флотом триумвиров. Но… никого перехватывать не пришлось.
