с ним осенней, но все еще бурной страсти и на несколько минут, ненадолго лишив себя прекрасного вида на залив и нежного взгляда спутницы, отлучился из-за стола – вымыть, как он сказал, руки. Ей, разумеется, и в голову не пришло его заподозрить: слишком уж ласково он на нее смотрел, слишком пленительно улыбался и так искренне проявлял свою нежность. Кончилось тем, что в краже обвинили горничную: ее допросили, доказать ничего не смогли, но уволили. Уверенность актрисы в том, что Макс непричастен, решила дело, а когда он расплатился по счету и покинул отель, с повадкой истинного джентльмена раздав чаевые, Тициано Спадаро получил примерно такой же конверт, как тот, что сейчас лежит перед ним, – ну, может быть, чуть более объемистый.
– Вот не знал, что ты любитель шахмат.
– Не знал? – Из старого репертуара улыбок извлекается одна из самых отборных – широкая и белозубая. – Ну-у… Меня всегда интересовала эта игра. Опять же, общество собирается любопытное. И единственная возможность посмотреть на гроссмейстеров. Все лучше, чем футбол.
– Что ты затеваешь, Макс?
Тот невозмутимо выдерживает испытующий взгляд.
– Ничего такого, что грозило бы твоей скорой пенсии. Даю тебе слово. А ты знаешь – слово свое я держу.
Следует долгая, задумчивая пауза. Меж бровей у Спадаро появляется глубокая вертикальная складка.
– Это правда, – соглашается он наконец.
– Отрадно, что помнишь.
Портье рассматривает пуговицы своей тужурки и задумчиво стряхивает с них воображаемые пылинки.
– Полиция увидит твой формуляр…
– Ну и что с того? В Италии за мной ничего нет. И потом, к полиции это не будет иметь никакого касательства.
– Послушай… Не поздно ли тебе снова браться за такие дела? Да и мне тоже. Вспомни, сколько тебе лет.
Макс с прежним бесстрастием смотрит на портье. А тот – на так и не вскрытый конверт, лежащий на лакированном дереве стойки.
– Сколько дней?
– Не знаю… – Макс беспечно пожимает плечами. – Недели хватит, я полагаю.
– Полагаешь?
– Хватит.
Спадаро прижимает конверт пальцем. Потом со вздохом медленно открывает регистрационную книгу.
– Пока могу оформить только на неделю. Дальше посмотрим.
– Идет.
Спадаро ладонью трижды хлопает по шпеньку гонга, зовя боя.
– Номер маленький, одиночный, вида никакого. Завтрак не включен.
Макс достает документы из кармана пиджака. Кладет их на стойку и видит, что конверт уже исчез.
Макс удивился, увидев Армандо де Троэйе в баре второго класса. Было позднее утро, и Макс сидел за аперитивом – стаканом абсента с водой и оливками – у широкого сплошного окна, выходившего на прогулочную палубу левого борта. Ему нравилось это место, потому что оттуда отлично просматривался весь салон – с плетеными креслами вместо удобных диванов красной
