беспрекословно повиновался мне и, не сказав более ни единого слова, ушел.
– Вы не могли бы подняться со мной наверх, сестра Беатриса? Мне очень нужна ваша помощь. Без вас мне никак не справиться.
В спальне мы опустились рядом на колени и стали укладывать одежду Артура.
– Теперь я понимаю, почему вы остались со мной в Дартфорде, – сказала я. – И, думаю, наша дружба тут ни при чем. На самом деле это связано с Джеффри Сковиллом, так?
– Да, это правда, – призналась она. – Я неравнодушна к нему.
– По крайней мере, мы выяснили правду. Уже хорошо.
Сестра Беатриса протянула мне теплую ночную рубашку Артура.
– К сожалению, Джеффри не отвечает мне взаимностью, – продолжила она. – Я это знаю, но надеюсь, что со временем все переменится.
Подобного рода откровение испугало меня.
– А как же наш обет? – спросила я. – Мы, конечно, уже не в монастырских стенах, но все-таки.
– Вы имеете в виду обет целомудрия? – фыркнула сестра Беатриса. Мне она почему-то напомнила кошку, которую загнали в угол. – Но, Джоанна, вам ведь прекрасно известна моя история. Я была любовницей развратного человека. Потом принесла в подоле, но Бог сжалился надо мной и забрал ребенка к Себе. Все от меня отвернулись, даже родная мать. Она прокляла меня как блудницу и прогнала в лес.
В словах сестры Беатрисы было столько страдания, что у меня на глаза навернулись слезы.
– Но потом вы снова пришли в монастырь, стали послушницей, – сказала я. – Снова сделались членом общины.
– Да, благодаря Джеффри, – быстро закивала она. – Он нашел меня, и я все ему рассказала. Все-все, без утайки. И Джеффри не осудил меня, не стал порицать и называть грешницей. Он единственный человек, кто не осудил меня, истинный христианин, который свято соблюдает заповедь «Не судите, да не судимы будете».
«Ну, это, положим, вопрос спорный, – подумала я. – Лично меня Джеффри постоянно осуждает, вечно спорит со мной и даже оскорбляет». Но вслух сказала:
– Я вас тоже нисколько не осуждаю.
– Не совсем так, – вздохнула моя собеседница. – Да, из женщин вы меньше прочих осуждаете меня, но все-таки осуждаете. Но я все равно вас люблю. – Она сжала мою руку. – Вы всегда были мне подругой, сестра Джоанна. Нас разделяет только Джеффри. Но что бы там ни было, у вас доброе сердце. – Она хотела добавить что-то еще, но, видно, передумала.
– Ну, что же вы? Продолжайте, – попросила я.
Сестра Беатриса глубоко вздохнула:
– Уж если мы сегодня говорим по душам, то давайте выясним все до конца, начистоту. Я знаю, что Джеффри любит вас. Но лишь потому, что вы не отвечаете ему взаимностью. Такой вот печальный парадокс. Вы же его не любите, сестра Джоанна… – Эта последняя фраза не была утверждением, но прозвучала скорее как робкий вопрос.
«Сестра Беатриса хочет, чтобы я успокоила ее, убедила, что действительно не люблю Джеффри, – догадалась я, – и тем самым
