побрел в сторону Эверсвелла.
– Я был в Нормандии… под опекой… но скоро меня посвятят в рыцари. – Он снова остановился и повернулся к Роджеру с протянутой рукой. – Я Роджер де Тосни, но все зовут меня Госселином… Долго рассказывать, это связано с моей няней… Вряд ли вам интересно…
– А, так вы, наверное, родственник леди Иды. – Роджер с облегчением пожал влажную протянутую руку Госселина и заулыбался.
– Она моя сестра. Вы ее знаете?
– Мы знакомы.
Они пошли дальше. Роджер прямо, Госселин – шатаясь из стороны в сторону.
– Когда я увидел вас вместе, то подумал, что король нашел ей мужа, но теперь улавливаю сходство.
– Она симпатичнее меня, – засмеялся Госселин.
Он покачнулся и остановился перед низким бревенчатым флигелем для гостей, примыкавшим к Эверсвеллу. Дверь была открыта, и за ней виднелся очаг и ряды спальных мест.
– Я сделаю для Иды все, что смогу. – Госселин подавил отрыжку. – По крайней мере, он король. Никто не посмеет презирать ни ее, ни ребенка.
– Ребенка? – изумленно переспросил Роджер.
– Вряд ли вы удивлены, – кивнул Госселин. – Полезная связь для нашей семьи, но несколько неожиданная… Когда я в последний раз видел Иду, она была еще дитя, а теперь… – Он пожал плечами. – Но что сделано, то сделано. По крайней мере, Генрих заботится о своих бастардах.
Роджер промолчал, поскольку в смятении пытался осознать услышанное. Ребенок станет зримым, незыблемым свидетельством связи между Генрихом и Идой. Он мысленно встряхнулся. Госселин прав: что сделано, то сделано. Роджера это не касается. Он пожелал Госселину доброй ночи и вернулся в зал, думая, что Ида заслуживает лучшего.
Глава 11
Ида едва сдержала крик, когда ее скрутила очередная схватка. Она никогда не знала столь безжалостной боли. В Библии сказано, что наказание Евы – рожать детей в муках, но это не умаляло страданий Иды, призывающей на помощь святую Маргариту.
– Почти все, милая, почти все, – проворковала Елена, старшая повивальная бабка. – Вы очень смелая девочка. Еще немного. Еще пара потуг. Мы увидим вашего малыша до заката.
Ида потужилась, ахнула, снова потужилась и, когда схватка утихла, упала на подушки. Ее волосы были мокрыми от пота, она боялась, что не справится. Повитуха уже не раз повторяла: «Еще пара потуг».
Ида взглянула в окно на низкое желтое небо, грозящее снегом. Хорошо бы оказаться в сотне миль отсюда, в другом времени… Беззаботным ребенком греться с матерью на весеннем солнышке, болтать о пустяках и плести пояс из шелковых ленточек. Хорошо бы никогда не бывать при дворе. Как взволнована она была, предвкушая удивительное приключение, а теперь ощущает себя животным, которое ведут на бойню. Началась очередная схватка. Помощницы Елены держали Иду за руки, и она тужилась со стиснутыми зубами и натянутыми сухожилиями, пока повитуха хлопотала между ее раздвинутыми бедрами, отдавая быстрые приказания.
