потоптался в нерешительности на месте и вдруг начал подниматься обратно. Она, опять похолодев от ужаса, стараясь ступать бесшумно, бросилась в одну из квартир четвертого этажа.
– Эй, стой! – прохрипел низкий голос.
Лена, не отвечая, забилась в каморку, предназначенную в будущем стать туалетом. Она прижалась спиной к ледяной стене и замерла. Пыль, паутина… Слышно было, как незнакомец пробежал мимо, тяжело дыша. Слава Богу, не заметил.
Ноги стали ватными и отказались подчиняться. Все тело было облито липким горячим потом. Нос и горло забиты цементной пылью. Да еще сквозняк дул, как в аэродинамической трубе. А она вся мокрая. Хотелось реветь и к маме.
Мужик оказался настойчивым и педантичным. Теперь он, не торопясь, спускался с этажа на этаж, тщательно осматривая каждый закоулок. Ну что ему надо?! Лена хотела двинуться, убежать из этого проклятого дома, но ноги не держали. Жалкие предатели. Она продолжала стоять в этом сумрачном закутке, со страхом слушая приближение чужих шагов.
Дедушка вернулся из универа злой как демон из бездны. Обещанный подарочный набор он не получил. Пустили по бороде! Что-то не срослось. Кого-то не было на месте. Завтра нужно ехать снова. Вот так и гоняют у нас стариков. Морально и физически насилуют. А у них, у каждого первого, остеохондроз и аллопеция. Проще говоря, все больные и лысые. Теперь дедушка в гостиной по телефону морит. Его речи можно озаглавить: «пурга над Диксоном». Гонит. Оттачивает мозг с друзьями-пенсионерами. Хотя он его уже заточил дальше некуда. Прямо режет. Голыми руками лучше не хватать.
Аня вздохнула. Родные сегодня как сговорились. Стрессуют оба. И мама добавила свою лепту. Пристала к Ане: что она оденет на выпускной? Не скажешь ведь, что никакого выпускного не будет. Только Арик важно ходит по клетке в хорошем настроении. Наклевался корма и гуляет бродвейским шагом. Простенькое попугайское счастье.
Аня уже придумала, каким способом умереть. Быстро и надежно. Не требуется никакого оборудования и далеко ходить не нужно. Но Ленке постарается не говорить. До последнего. Чтобы не пугать. Она же такая трусиха!
Начинались сумерки. На «Сметане» почти никого не было. Пара девчонок-близняшек лет десяти качалась на качелях, да Витас один задумчиво курил на лавочке. Похудевший, с тенями под глазами. Заторченный.
Лена села рядом с парнем. Витас молча ей кивнул и протянул сигарету. Лена закурила. Посмотрела в сторону стройки. Вздрогнула, вспомнив. Мужик в белой рубашке не нашел ее тогда. Видимо, к четвертому этажу он потерял надежду и проверял квартиры уже не так внимательно. По крайней мере, будущий туалет, в котором она съежилась, он пропустил. Ушел. Потом Лена три нескончаемых часа гуляла в своем дворе, ожидая с работы дядю Колю. Она не могла себя заставить вернуться домой. Хотя и убеждала себя, что злобный голос мертвой Дашки ей просто почудился. Нервы. Плод воображения.
– Я слышала, тебя в мусарню забирали? – спросила Лена.
Витас
