жизнь цепляясь, голос духа
Зовет на высшую ступень.
Сильны законы Девадатты,
Но Камакуры близок день.
Сзади них бежал сердитый фермер, размахивая бамбуковой палкой. Это был садовник, который выращивал овощи и цветы для Умбаллы. Ким отлично знал людей этого сорта.
– Этот человек, – сказал лама, не обращая внимания на собак, – невежлив к чужестранцам, невоздержан в речах и немилостив. Пусть его поведение служит предостережением тебе, мой ученик.
– Эй, бесстыдные попрошайки! – крикнул фермер. – Убирайтесь! Вон отсюда!
– Идем, – со спокойным достоинством ответил лама. – Мы уйдем с этих неблагословенных полей.
– Ах, – сказал Ким, втягивая в себя воздух, – если у тебя будет неурожай, можешь бранить только свой язык.
Фермер озабоченно затоптался на месте.
– Страна полна нищих, – начал он, как бы извиняясь.
– А по какому признаку ты узнал, что мы собираемся просить у тебя, о Мали? – резко ответил Ким, назвав его именем, самым ненавистным для каждого торговца-садовника. – Мы только хотели посмотреть реку, что вон за тем полем.
– Реку, скажите пожалуйста! – фыркнул фермер. – Из какого вы народа, что не знаете, что это проведенный канал? Он бежит прямо, как стрела, а я плачу за воду, как будто она расплавленное серебро. Там дальше есть река. Но если вам нужно воды, я могу дать вам, а также и молока.
– Нет, мы пойдем к реке, – сказал лама и пошел вперед быстрым шагом.
– Молока и еды, – запинаясь, проговорил садовник, глядя на странную высокую фигуру. – Я не хотел бы навлекать дурного на себя или на мой урожай, но в эти тяжелые дни так много нищих.
– Обрати внимание, – сказал лама Киму. – Он говорил так грубо под влиянием красной дымки гнева. Когда эта дымка перед его глазами рассеялась, он стал вежливым и добродушным. Да будут благословенны его поля. Берегись, о фермер, не суди людей слишком поспешно.
– Я встречался со святыми людьми, которые прокляли бы у тебя все, начиная от очага до коровьего хлева, – сказал Ким пристыженному фермеру. – Ну не мудр ли, не свят ли он? Я его ученик.
Он важно вздернул нос и пошел по узкой меже с видом полным достоинства.
– В нем нет гордости, – после некоторого молчания проговорил лама, – в тех, кто избирает Срединный путь, нет гордости.
– Но ты сказал, что он низкой касты и невежлив.
– Я не сказал низкой касты, потому что как может быть то, чего нет? Впоследствии он загладил свою невежливость, и я простил ему его оскорбление. К тому же он, как и мы, во власти Закона Вещей и не идет по пути освобождения. – Лама остановился у маленького ручейка среди полей и стал разглядывать истоптанный копытами берег.
– Ну, как же ты узнаешь свою реку? – сказал Ким, усаживаясь на корточках в тени высокого сахарного тростника.
– Когда я найду ее, то, наверно, будет дано указание. Я чувствую, что это не здесь. О, самая маленькая
