независимо вскинула подбородок и углубилась в газету. Завтрак прошел в молчании. Если бы Антон знал, о чем она читает, то наверняка завладел бы газетой, не останавливаясь перед физическими методами. Бессовестная девка цитировала всякую ерунду, а когда в «Смене» напечатали про самое главное, словно язык проглотила.
Заметку прочитал перед строем старший политрук Петровский. Она называлась так же, как и первое сообщение о форме для «спецов», и поначалу не вызвала у слушателей никаких эмоций.
– «Мастерские Краснознаменного Балтийского флота изготовили для учащихся военно-морской спецшколы зимнее обмундирование…»
Читая, старший политрук не глядел на Майдана, но тот понял, что бывший Женя старается для него. На черта Димке нужна его декламация…
– «Форма, которую получают учащиеся спецшколы, такая же, как и у курсантов военно-морских училищ, только лента с золотым тиснением на бескозырке заканчивается бантом, укрепленным с левой стороны…»
Ребята загалдели, когда старший политрук сильно нажал голосом на слова «такая же», а насчет бантика прочитал скороговоркой. Как будто бантик не имел ровно никакого значения. В конце концов, с бантиком действительно можно было примириться. Главное – «такая же»!
Рыжий Политура выглядел именинником. Можно было подумать, что он лично эту заметку написал. Ребята так шумно обсуждали новость, что не дослушали заметку до конца.
– Разговоры в строю! – гаркнул Петровский во всю мощь и с той же торжественностью продолжал: – «На общегородском параде в ознаменование 23-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции колонна учащихся спецшколы промарширует в новой военно-морской форме».
Ребята повеселели. Когда строй распустили, Димка Майдан стал обсуждать возможные сроки выдачи настоящего морского обмундирования. Он никак не предполагал, что имеет к этой сенсации самое непосредственное отношение. Только Тырва казался недовольным.
– Видишь, Антон, – объяснял он Донченко, – корреспонденты опять напутали.
– Почему? – испугался Димка.
– Не «колонна учащихся», а батальон. На параде колонн не бывает.
– Чудак-человек! – облегченно вздохнул Майдан. – Какое это имеет значение?
Но Тырва любил точность. Сам Билли Боне считал эту черту характера очень важной для будущего командира флота.
– Военный человек должен выражаться коротко, точно, одним словом – лаконично, – провозгласил Борис Гаврилович в классе, когда они проходили устройство станкового пулемета.
В подтверждение этого Билли Боне показал какую-то железную штуковину и приказал доложить ее название.
– Гвоздик! – первым догадался Майдан. Предположение было достаточно лаконичным, но преподавателя военно-морского дела оно не устроило.
– Сами вы гвоздик! – возмущенно загремел Билли Боне. – Объясняю, перед вами разрезная чека трубчатой оси замочных рычагов станкового пулемета системы «максим»!
Тырва точно следовал рекомендациям Билли Бонса
