мужчиной.
С тех пор газетой владела сестра. Антон старался этого не замечать. Холодная невозмутимость удавалась ему не всегда. Стоило Жанне надуть верхнюю губу и уткнуться в газету, как брат уже знал – сейчас начнет цитировать.
– Ну вот, – торжествовала она. – Так и знала! Если не ошибаюсь, это касается тебя. Информация ТАСС: «Форма для учащихся военно-морских спецшкол».
Антон читал и не верил своим глазам:
– «Утверждена новая форма для учащихся средних военно-морских спецшкол Наркомпроса. Лента на бескозырке короткая, оканчивающаяся бантом с надписью: „Военно-морская спецшкола“. Бант располагается на левой стороне бескозырки, в задней ее части; фуражка без белых кантов. Учащиеся будут одеты во фланелевую рубаху со стоячим воротником, застегивающимся на две пуговицы. На левом рукаве рубахи и шинели якоря красного цвета».
– Типичный трамвайный кондуктор, – мстительно комментировала Жанна.
Антону оставалось только промолчать. От флотского великолепия в форме не осталось ничего. Отменялись тельняшки, синий отложной воротник – гюйс и канты на кургузой бескозырке без лент.
Ребята почувствовали себя обманутыми. С утра школа закипела, как прибойная волна.
– Ты знаешь, – сказал Димке Куржак, – мой брат тоже газету читал. Говорит, что мы на самом деле станем похожими на морских поваров.
– Коков, – ревниво поправил Майдан и тут же похолодел. Слово не имело значения. Не все ли равно, как будут дразнить?
– Называется, морская форма, – горячился Куржак. – Да в ней и во двор не выйдешь. На смех курам.
– Разве ты сюда поступал из-за формы? – спросил его Тырва.
– Я? Вообще-то нет! – смутился Жорка. – Но во дворе…
– Форма должна определять содержание! – поддержал приятеля Димка Майдан. И эта философская мысль показалась всему взводу не только подходящей, но и очень солидной.
Раймонд промолчал, но все заметили, что спорить он не стал. В дискуссии не принимал участия и Лека Бархатов, хотя было видно, что помощник командира взвода тоже разочарован.
На большой перемене стихийно образовалась делегация к капитану третьего ранга Радько.
– Под Пушкина работаете? – спросил военрук у предводителя Антона Донченко.
– Нет! – растерялся Антон.
– Стихи пишете? – наступал военрук.
– Не… получаются… – признался Донченко.
– Вот видите, – засмеялся Радько. – Тогда бакенбарды зачем? Разве не слышали, что всем ученикам приказано остричься наголо?
Военрук протянул Донченко рубль и распорядился:
– Кудри долой! Заодно побриться! Не забудьте доложить командиру взвода, что получили от меня замечание.
Антону было приятно первый раз
