равно самые жуткие слова слышишь из уст собственного ребенка: «Да нормальный он был, пап, такой же, как я».
Я не заметил, как Джейн вошла на кухню, не сказав ни слова хлюпающему носом, завернутому в простыню, согбенному над столом придурку. Она стояла у плиты спиной ко мне и ждала, пока в кастрюле закипит вода (она варила детям овсянку). Я попытался понять ее на уровне языка жестов, но у меня ничего не вышло. Тогда я снова приложился к столу со специальными углублениями для бутылок оливкового масла. Иноходью забрел Виктор. Уставился на меня. «Как ты мне надоел, – думал пес. – Придешь домой, там ты сидишь».
– Интересно, почему этот чрезвычайно невоспитанный золотистый ретривер лаял всю ночь? – спросил я, уставившись на собаку.
– Может, потому, что девятнадцатилетние студенты жарились в нашем гараже, – немедленно ответила Джейн, даже не повернув головы. – А может, потому, что Макинерни купался в нашем бассейне голышом.
– Не похоже это на… Джейстера, – без особой уверенности произнес я.
– А когда ты исчез, пришлось его вытягивать, – продолжала Джейн, – снастями.
– С какими еще Настями? – не сразу сообразил я. – Ах, снастями? – Беспечный вопрос. – У нас же нет сетей, – тревожная пауза, – или есть?
– Я искала тебя, но ты уже вырубился в гостевой. – С деланым безразличием, взятым на вооружение с тех пор, как я переехал к ней.
– Я не «вырубился», Джейн, я ужасно устал, – вздохнул я.
– От чего же, Брет? От чего ты так устал? – спросила она уже напряженно.
Я сделал глоток.
– Пес горланит всю неделю, использует любой способ, чтобы привлечь к себе внимание. И знаешь, милая, это удивительным образом совпало с началом работы над романом, что ужасно меня смущает и наводит на подозрения.
– Да, конечно, Виктор против того, чтоб ты писал книги, – сказала Джейн, выключила плиту и повернулась к раковине. – Тут я целиком и полностью на твоей стороне.
– Ни разу не видел этого пса веселым, – пробурчал я. – С тех пор как я сюда переехал, он в нескончаемой депрессии.
– Ну, когда ты его недавно пнул…
– Так ведь он же пачку масла хотел сожрать! – воскликнул я, привставая. – И присматривался к буханке на столе.
– А почему мы говорим о собаке? – рявкнула она, повернувшись наконец ко мне лицом.
После сдержанной паузы я глотнул своего сока и прочистил горло.
– Хочешь зачитать мне права? – вздохнул я.
– Чего ради? – резко сказала она, отворачиваясь. – Ты все равно еще в коме.
– Вот и будет что обсудить у психолога.
Она не ответила.
Я решил сменить тему в надежде на более мягкую реакцию.
– А что это за парень пришел вчера Патриком Бэйтменом? –
