пару раз в день.
– Пять тысяч долларов.
Я бы поцеловала его и бесплатно. Но есть что-то захватывающее, почти лестное, в ненормальном, извращенном смысле, то, как именно он делает эти предложения. Потому что он хочет этого достаточно сильно, чтобы заплатить.
– Пять тысяч долларов? За поцелуй?
– Так я и сказал.
– С языком?
– Без него это уже не настоящий поцелуй.
Я колеблюсь всего несколько мгновений. Но этого оказывается достаточно для Николаса, чтобы все испортить.
– Просто скажи «да», детка. Очевидно, что ты нуждаешься в деньгах.
Я ахаю, прежде чем успеваю себя остановить. Не думала, что какие-то несколько слов от совершенно незнакомого человека могут так ранить. Какого хрена!
Во мне бушует буря разнообразных эмоций, унижение от того, что мои проблемы кинули мне в лицо, разочарование, что этот мужчина, этот великолепный, соблазнительный мужчина, думает, что я нуждаюсь в благотворительности. В мгновение ока я окидываю взглядом кафе: потрескавшаяся краска, сломанный замок, изношенные стулья и потертые шторы, которые перестали выглядеть нормально еще годы назад.
– Ради всего святого, Николас, – с укором говорит Саймон.
Но он просто смотрит на меня в ожидании, эти наглые глаза светятся от предвкушения. Поэтому я даю ему то, что он так ждет.
– Руки под стол, – приказываю я.
Он улыбается шире, убирает свою фляжку в карман и делает то, что я ему сказала.
– Закрой глаза.
– Мне нравятся женщины, которые не боятся брать инициативу в свои руки.
– Заткнись.
Он сказал уже достаточно.
Я наклоняюсь, мои глаза все это время остаются открытыми, запоминаю каждую черточку его лица и чувствую теплое дыхание на своей щеке. Так близко, что я могу видеть тень щетины на его подбородке, и на секунду я представляю, как она будет царапать кожу моего живота, бедер и всего остального.
Затем в одно движение я поднимаю его тарелку и впечатываю яблочный пирог в его тупую, смазливую мордашку.
– Поцелуй это, мудак.
Я выпрямляюсь и кладу чек на стол.
– Ваш счет, деньги оставьте на столе. Дверь там, используйте ее, прежде чем я вернусь обратно с бейсбольной битой и покажу вам, почему меня называют Малышка Рут[11].
Я не оглядываюсь, когда иду в сторону кухни, но я слышу бормотание:
– Вкусный пирог.
И если я не знала этого раньше, теперь я точно уверена: мужики – козлы.
4
Николас
В замке Анторп есть стена, на которой представлены виды оружия, используемые королевской семьей на протяжении веков. Мечи, сабли, кинжалы, на некоторых даже сохранилась кровь. Одним из таких оружий является цеп, многие знают его как шар и цепь, дубинка в два фута с цепью и прицепленным к ней шаром с шипами. Эта громоздкая булава, очень редко использовавшаяся в бою из-за
Ruthette – прозвище дано в честь известного американского бейсболиста-рекордсмена Джорджа Хермана «Бейб» Рута младшего.
