об этом.
Я тру виски.
– Прошлой ночью мне приснился странный сон.
– Летающие розовые слоники и Фергус в балетной пачке? Это всегда меня беспокоило.
Я смеюсь – не самая умная вещь: боль отражается в моих костях.
– Нет, – говорю ему тихо. – Мне приснилась мама.
– Ох?
– Она… ругала меня. Она была очень раздражена. Она даже дергала меня за волосы на затылке. Помнишь, как она делала это, когда мы плохо себя вели на публике?
– Я помню, – голос Саймона пронизан ностальгией. – Пока Генри не испортил для нее все перед прессой, когда закричал: «Ох, зачем ты таскаешь меня за волосы, мам?»
Несмотря на дискомфорт, я снова смеюсь.
– Почему она ругала тебя? Ты знаешь?
– Она сказала… она сказала, я заставил ангела плакать, – я закрываю рукой лицо от света.
– Ну, она выглядела как ангел, и ее пироги – райские. Я не видел слез, но ты наверняка обидел ее.
Я убираю руку и сажусь.
– О чем ты?
– Официантка, – объясняет Саймон. – Из кофейни, в которую мы зашли после того, как ты вытащил меня в город, потому что хотел прогуляться без вспышек камер и фанаток. Разве ты не помнишь?
Картинки вспыхивают в моей голове. Я останавливаюсь на одной – звук опечаленных вздохов, темно-голубые глаза цвета неба в сумерках, сражающиеся со слезами.
– Это… это было реально?
– Да, ты задница, это было реально. Ты предложил ей двадцать тысяч долларов за шуры-муры. Она тебе отказала. Умная девочка.
Я пробегаю пальцами по подбородку, чувствуя сухую крошку и гранулы сахара. Сладкий вкус яблок задерживается на моем языке. И все разом возвращается ко мне, каждое слово.
– Черт возьми, эта история уже в газетах?
Я даже могу увидеть заголовок:
«ЖАЛКИЙ ПРИНЦ ПОКОРЯЕТ НЬЮ-ЙОРК».
– Нет. Ни слова, – Саймон проверяет свои часы. – Сейчас половина третьего дня, поэтому, скорее всего, ты в безопасности. Если бы птичка начала петь, я думаю, это бы уже просочилось.
– Это облегчение, я думаю.
И все же… то ли это сон, то ли мое поведение, сожаление поднимается вокруг меня, словно пар. Оно просачивается внутрь с каждым вздохом, цепляясь за легкие.
– Снег все еще продолжает идти. Адский шторм. Поэтому ты можешь спокойно отсыпаться; сегодня мы никуда не поедем.
– Отличная идея, – шучу я, уже засыпая, с мыслями о вкусных сочных губах и темных волосах.
Рано утром следующего дня я чувствую себя человеком, но все еще с туманом в голове. У меня встреча за городом с руководителями военной благотворительной организации, и мы должны закончить ее до захода солнца. Чем раньше мы приедем на место, тем менее вероятно, что там будет толпа, приветствующая нас. К счастью, этот отвратительный снег наконец закончился, и если есть одна вещь, за которую я ценю этот город, – это то, что, несмотря
