почему она умерла? – гневным голосом спросила София, она очень рассердилась.
– Из-за несчастной любви. Всю ночь она пела и звала своего возлюбленного, но вместо него прилетел чужак, и тогда она бросилась с горя в воду и утонула.
– Неправда! – закричала София и заплакала. – Гагарка не может утонуть, расскажи как следует.
И бабушка рассказала, что, конечно же, эта гагарка разбилась, когда летела, распевая свои песни, и в упоении не заметила, как наскочила на скалу. Вот и случилось то, что случилось, потому что гагарка потеряла голову от счастья.
– Вот теперь лучше, – сказала София. – Давай ее похороним.
– Не стоит. Когда начнется прилив, это произойдет само собой. Морские птицы должны быть погребены так же, как моряки.
Бабушка и София пошли дальше, разговаривая о том, как хоронят моряков. Издалека доносилась перекличка гагарок. За зиму мыс изменился до неузнаваемости. Раньше здесь были только скалы и камни, а теперь штормы нанесли песка, так что мыс превратился в песчаный пляж.
– Жаль, что это ненадолго, – сказала бабушка и показала палкой на песок. – Когда вода поднимется и подует северный ветер, все это снова уйдет в море. – Она вытянулась во весь рост на ворохе побелевшего тростника и стала смотреть в небо. София пристроилась рядышком. Солнце пригревало.
Они долго лежали и слушали, как воздух постепенно наполнялся дробным криком перелетных птиц, нескончаемой стаей тянувшихся к северо-востоку.
– Что теперь будем делать? – спросила София.
Бабушка предложила ей пройтись по мысу и посмотреть, не выбросило ли на берег что-нибудь интересное.
– А ты не будешь скучать? – спросила София.
– Не буду.
Бабушка повернулась на бок и подложила руку под голову. В маленький треугольник, образовавшийся между рукавом, шляпой и ветками тростника, был виден кусочек неба, моря и песка. Неподалеку торчал сухой пучок травы, а в ее острых стеблях застряло птичье перо. Некоторое время бабушка разглядывала эту хрупкую конструкцию: прямые белые прутики пронизывали невесомое глянцевое перышко бледно-коричневого цвета, чуть потемнее у основания и с маленьким игривым завитком на конце. Перо колебалось от потоков воздуха, которых бабушка даже не ощущала. Оно находилось как раз на таком расстоянии, что она могла хорошенько его рассмотреть. Странно, что перо оказалось здесь в эту пору; может быть, какая-то птица потеряла его ночью или оно застряло тут с прошлого лета. Она рассматривала круглые ямки в песке вокруг пучка травы и прядки водорослей, опутавшие толстые стебли. Тут же валялся обломок лодки. Если долго на него смотреть, он покажется большой старой горой, изрытой кратерами и воронками. Исполненная мрачной красоты, эта гора нависла над серым песком, придавив собственную тень. Ранним утром небо и море были абсолютно чистыми.
Вприпрыжку подбежала София.
– А я нашла настил, – сообщила она
