Однако помните – если все четыре части соединить, то получится основная формула. И когда наступит крайний случай, когда вам будет грозить опасность, вы можете, не причинив себе вреда, выпить каждый только свою формулу. Каждая часть отлична от другой и подобрана сугубо индивидуально. И как только вы примете ее, ваши таланты, данные вам свыше, усилятся в сотни раз.
– Нет, дай нам лучше сразу основную формулу, – потребовал Лукас. – Ты же сам рискнул – и выжил! Все вместе мы будем непобедимы. И легко разделаемся с лордом Веспером.
Как же его сын в эту минуту был похож на Дэмьена! Те же голодные глаза, жаждущие власти… Но что бы там ни было, а Гидеон просто не имеет права говорить своим детям всю правду о побочных эффектах общей формулы, которые он испытал на себе. Новая вспышка чумы заставила его забыть об осторожности и пожертвовать своим здоровьем – только бы сэкономить время и спасти сотни больных.
«Жизни этих несчастных стоят риска», – сказал он себе.
А теперь ему приходится расплачиваться за это.
– Нет, Лукас, – отрезал он. – Еще раз повторяю – основная формула непредсказуема. Она не готова. И, кроме того, это слишком большое искушение для человека.
– Кроме тебя, разумеется, – перебил его Лукас.
– Люк! – закричала на него Оливия. – Твой отец думает, как спасти свою семью и работу!
– Но он не доверяет нам, – ответил Лукас. – Он подвергает наши жизни опасности, требует от нас помощи и не доверяет. Но ты просто обязан сделать нас сильными и дать нам формулу!
Гидеон видел, как вытянулись лица у всех остальных детей. Лукас впервые так открыто выступал против отца. Но Гидеон не был на него в обиде и не держал на него зла – он испытывал только жалость и чувство вины перед своим сыном. Лукас вырос мнительным и властным человеком. Но в этом виноват только сам Гидеон. Лукас рос и воспитывался без него. Гидеон был настолько увлечен своей работой, что просто не замечал его существования, когда тот был маленьким.
Несмотря на одаренность, его дети – это всего лишь дети. В том числе и Лукас. Они были испуганы, и теперь его задача успокоить их. Он ни в коем случае не должен говорить им о побочных эффектах основной формулы и обязан скрыть свое состояние. Тем более, шансов выжить у него оставалось все меньше. Хорошо, если ему хватит сил продержаться сутки.
– Ты прав, сын мой, – согласился он. – Дети, я доверяю вам как никому на свете. Вместе вы добьетесь большего, чем я один сделал за всю свою жизнь. Вы усовершенствуете основную формулу, она послужит людям во благо и принесет миру пользу. Придет час, вы будете далеко отсюда, вы начнете новые исследования и…
– Мы куда-то уезжаем? – спросила Катерина. – И почему ты говоришь так, словно сам остаешься здесь?
Гидеон заставил себя улыбнуться.
– Я непременно с вами поеду. Но для начала я должен убедиться, что вам ничего не угрожает. Томас,
