на руку.
Гидеон кивнул и с благодарностью взглянул на сына. Томас будет надежным другом, и скоро из него вырастет настоящий мужчина.
Он не сказал им об истинной и самой главной причине, почему он не сможет покинуть остров вместе со всеми – он должен провести последний опыт и усовершенствовать сыворотку. Возможно, ему не хватит времени, но это единственная надежда сделать лекарство.
– Итак, завтра утром, перед рассветом, вы все спуститесь на берег, сядете в лодки и поплывете на материк. Я остаюсь здесь, чтобы оставалось впечатление, будто все на месте. Только так вы выиграете время. При первой же возможности я отправлюсь в Ирландию и встречу вас на пути в Корк. К тому времени, когда Веспер обнаружит наше исчезновение, мы будем уже слишком далеко.
– А что, если у нас не получится? – дрожащим голосом спросила Джейн. – Что, если лорд Веспер не отпустит тебя? Что, если лорд Веспер нас поймает и найдет ингредиенты?
– Все будет хорошо, любовь моя, – уверенно сказал Гидеон. – Я не случайно именно вам поручаю свою формулу. Даже если он и найдет вас, он не станет вас обыскивать. У него никогда не было детей, и он не знает, каково это – быть отцом. Для него дети это что-то лишнее и назойливое – ему и в голову не придет, что я вам доверил нечто ценное.
На это возразить было нечем. За годы «дружбы» лорд Веспер едва ли запомнил, как их зовут. Для него они были все равно что котята – какое-то мелкое, но неизбежное недоразумение, не заслуживающее его внимания, а потому не стоящее того, чтобы помнить их имена.
Оливия положила руку ему на ладонь.
– Муж мой, мы сделаем все, как ты просишь. Правильно, дети?
Каждый ребенок молча поклонился отцу, выражая свое согласие и послушание. Но никто из них пока даже не представлял, как именно осуществить этот замысел и что с каждым из них случится через несколько часов.
– Это все, – продолжал Гидеон. – А теперь разойдитесь по своим комнатам. И будьте готовы к рассвету. Но ради всего святого, дети, будьте осторожны. Не вздумайте собирать вещи, пока Мария в доме. И ни в коем случае не делайте и не говорите ничего, что может вызвать у нее подозрения.
– А почему? – спросила Джейн.
– Мария… Понимаете, Мария начнет волноваться. А теперь ступайте. И помните, вы жизнью отвечаете за формулу.
К счастью, дети больше не задавали вопросов. Они неловко сжимали в руках отцовские подарки и вместе вошли в дом. Отныне этих непохожих и разобщенных братьев и сестер стала объединять одна общая тайна.
Не успели дети скрыться в доме, как Оливия повернулась к мужу и со слезами в голосе зашептала:
– Мне не нравится это, Гидеон!
– Но все уже сказано.
– Да, это так, и я всегда на твоей стороне. Но должен же быть еще какой-то выход! – сказала она и вдруг схватилась за бок. – Мы же… мы с тобой еще не все обсудили…
Что-то было в ее голосе особенное,
