правильно, Гордая. Не все еще спокойно в мире, чтобы обнародовать имена героев…
Звонить не пришлось. То ли Диана услышала его шаги, то ли узрела в дверной монитор.
– Проходи, устраивайся.
Он прошел в гостиную, опустился на диван.
– Рюмку, – попросил, не глядя ей в глаза. – Водки.
– Может, коньяка?
– Можно и коньяка. – Ему действительно было все равно. Хотелось оглушить себя, временно впасть в беспамятство. Любопытно, что бы люди делали без сна? Должно быть, сходили бы с ума. А впрочем, без того сходят. Поскольку восемь ночных часов – это не выход. Самое верное для неугомонных гомо-сапиенс – спать с рассвета и до рассвета.
– Поссорились с Кирой?
Вяло кивнув, Дмитрий опустил голову и разглядел в собственных пальцах хрустальную посудину. Не рюмка даже, а целый бокал, изящный пластик сыра сверху. Диана всегда была понятливой. И совсем не нужно было что-либо рассказывать. Она не нуждалась ни в объяснениях, ни в оправданиях. Практичная, знающая себе цену дама.
Залпом выцедив обжигающую жидкость, Дмитрий сунул в рот кусочек сыра. Неспешно разжевав, посмотрел на хозяйку квартиры.
Диана сидела в кресле – задумчивая и печальная. Длинные, бронзовеющие на свету волосы, смуглая, подкрашенная итальянским солнышком кожа. Излюбленная поза всех соблазнительниц – нога на ногу, полы малинового халата, словно кулисы начинающегося шоу, чуть раздвинуты. И никакой пошлости в виде клетчатых чулков и оранжевых резиночек. Она без того была хороша, понимала это, как понимала и то, что если он пришел, то все произойдет само собой.
Дмитрий взял ее за руку, притянул к себе.
– Ты красивая и умная.
– А ты сильный и добрый.
Он покачал головой.
– Нет, сегодня я слабый. Слабый и никакой.
Диана погладила его по щеке.
– Ты Гепард, а гепарды слабыми не бывают.
– Пожалуйста, не называй меня так.
– Хорошо, не буду.
Он накрыл ладонью ее руку, ласково погладил. Приняв это за разрешение, она тут же пересела на диван, неторопливо стала его раздевать.
– Подожди, мне надо сначала в душ.
– Какой душ, ты же устал.
– Но я грязный!
– Даже, будучи грязным, ты – красивый и добрый, – Диана распустила поясок, одним движением освободилась от халата. Женские пальчики сноровисто стали расстегивать пуговицы на его рубахе. – Измажь тебя ваксой и глиной, ты все равно будешь красивым.
Зачарованно глядя на женщину, Дмитрий погладил ее по плечу, ласково приподнял одну из грудок, словно оценивая на вес. Все-таки следовало признать, сложена она была замечательно, заняв ту самую золотую середину, располагающуюся между подиумной худобой и щедрой женственной спелостью.
