теперь еще оказывается, Речицкий жалеет о продаже. Причина для радости, однако. И лошадь сдохла.
Она вздрогнула от звуков «Венского вальса».
Айфон! Номер незнакомый.
Помедлив, она произнесла:
– Алло!
Невнятный мужской голос сказал: «Снимаю шляпу…» – и еще какие слова, которых она не разобрала.
– Вы ошиблись, – отчеканила Лара и отключилась.
Сидела неподвижно, сжимая в руке плоский серебряный аппаратик…
Глава 9
Письмо
Человек вошел в полутемный подъезд, автоматически, не глядя, отпер почтовый ящик и с удивлением вытащил два письма, одно обычное, другое в большом желтом конверте. Обычно там были только счета, кто сейчас пишет письма!
Подойдя к свету, он рассмотрел обратный адрес на первом и чертыхнулся, подавив желание отшвырнуть его. На втором обратного адреса не было.
Озадаченный, он повертел в руках конверт и стал подниматься к себе на третий этаж.
Холодильник был пуст, на нижней полке сиротливо торчала жестянка лосося в яблочном соусе.
Он снова чертыхнулся. Достал жестянку, вскрыл ножом и стал есть стоя. Взгляд его упал на собственное отражение в темном оконном стекле, и он замер. Хорош! В одной руке банка, в другой нож.
Ему пришло в голову, что это его естественный облик, без прикрас, здесь и сейчас он таков, как есть. Жлоб, жрущий из жестянки! Причем ножом.
…Он швырнул конверт на письменный стол, сел в кресло; включил компьютер. Просмотрел новости; выключил компьютер.
Сидел и смотрел на конверт, чувствуя исходящую от него угрозу. Взял его и потянулся за ножницами, аккуратно срезал полоску вдоль конверта, заглянул внутрь и достал пинцетом плотный лист бумаги.
Уставился, оторопев, не веря глазам… Что за глупая шутка?
…Глубокая ночь, тишина. Спит дом, спит город. Иногда под окнами проедет автомобиль, и снова наступает тишина.
Человек все еще сидит за письменным столом и рассматривает цветной постер.
Там изображен человек, полулежащий в ванне. Человек мертв, заколот ножом. Мучительная поза, склоненная голова.
Жак Луи Давид «Смерь Марата».
На лицо мертвого человека наклеено лицо хозяина кабинета, вырезанное из фотографии. И получается, что убитый в ванне – не Марат, а он сам.
Отвратительное зрелище. Причем он улыбается и смотрит на зрителя, что создает тошнотворный диссонанс с мучительно изогнутым телом…
Человек сжимает кулаки, чувствуя, как накатывает приступ бешенства; он скалит зубы и смотрит, смотрит, бормоча ругательства. Он не может отвести взгляд от улыбающегося лица мертвеца в ванне, своего собственного…
Не в состоянии удержаться, резким движением руки он смахивает со стола постер, чернильный набор, блокнот, серебряный стакан с карандашами.
Все
