Что-то случилось?
Сиплый спросонья голос Акселя звенел нотами беспокойства.
– Роми, – выдавила Йенни, из груди ее вырвался болезненный всхлип. – Она без сознания… Она бьется в конвульсиях. Пожалуйста, приходи быстрее. Мне страшно за нее!
– Где вы? – глухо спросил Аксель.
– У туалетных кабинок. Поторопись, я тебя умоляю! Ей очень плохо…
Йенни засунула телефон в карман и заботливо убрала с влажного лба Роми прилипшие светлые пряди, потом попыталась вернуть ее в сознание – вновь несильно похлопывала по щеке, трясла за мягкое плечо. Но все было безуспешно.
Аксель появился спустя пять минут. Он тяжело дышал, в его глазах застыл испуг, какого Йенни не видела в жизни. Откуда ей было знать, что в ее обезумевшем от ужаса взгляде, точно в зеркале, отражалась та же эмоция.
– Аксель, – выдохнула Йенни то ли с облегчением, то ли с беспокойством.
Аксель опустился на корточки, уставившись на Роми.
– Это выглядит как… как тогда. Как передоз. С Робби все было так же… – заключил он тихим шепотом.
Он опустошенно смотрел на синее, перепачканное рвотой лицо Роми, придерживая ладонью ее голову. Аксель вдруг рухнул на колени, застыл, цепляясь пальцами свободной руки за коротенькую траву. Его взгляд метался из стороны в сторону, грудь вздымалась частыми и резкими рывками.
Йенни сидела, прижав ладони к глазам, словно надеясь, что это всего лишь дурной сон, беспощадная игра разгоряченного воображения. Но реальность нагло стучалась в дверь тяжелым, исключительно редким вздохами Роми и влажными хлюпающими звуками, извергающимися из ее гортани.
Когда скорая помощь была на месте, ребята тоже решили ехать в больницу.
– Йорген скажет остальным завтра, что произошло. Они уже вырубились или не в состоянии даже стоять на ногах, – предупредил Аксель, забираясь в машину. Йенни запрыгнула следом, и парамедики захлопнули за ней двери – резко, почти молниеносно. Отвергаемое ею, но все же ощущаемое всеми в машине присутствие смерти имело особенность придавать человеческим движениям небывалую, животную резкость.
Догадки подтвердились – врачи сказали, что у Роми передозировка амфетамином, осложненная сильным алкогольным опьянением.
Когда Роми увезли в реанимацию, Аксель и Йенни остались стоять в приемной, в мертвой тишине. Опустошенные. Обессиленные. Морально подавленные. Аксель уселся на диванчик. Его движения казались безжизненными, словно он был не человеком – куклой на шарнирах. Йенни последовала за ним, едва передвигая ноги.
Спустя полчаса, проведенных в звенящем безмолвии, она сумела вернуть самообладание. Слезы больше не скатывались по щекам, руки почти не тряслись. Сознание прояснилось. Аксель все так же сидел, спрятав лицо в ладонях и уперев локти в колени.
– Хей, ты как? – позвала шепотом Йенни, дотронулась заботливо до его плеча.
Аксель повернул лицо в ее сторону, и она увидела его невыносимо печальные глаза.
– Прости
