смех Ричарда и добавила:
– «Ведь ты самый горячий из глупцов, какие только сыщутся в Италии»[9].
– «Чума на оба ваших дома»[10], – пробормотал Джеймс.
Мередит вновь потянулась и, улыбнувшись, вскочила с дивана.
– Идешь спать? – спросил Ричард.
– Ну… после слов Александра все стало довольно бессмысленным.
Мередит не взяла ни свои книги, ни бумаги, которые были разбросаны на низком столике перед камином, оставив там же и пустой винный бокал с зацепившимся за край полумесяцем помады на ободке.
– Спокойной ночи, детишки! – произнесла она. – Счастливо! – Она нагнала Ричарда у арки, ведущей в коридор, и первой покинула библиотеку.
Ричард подмигнул мне и лениво последовал за ней, чтобы любоваться ее задом на некотором расстоянии.
Я вздохнул и потер глаза, начавшие слезиться и зудеть от попыток читать в течение нескольких часов. Рен отшвырнула книгу – та с глухим стуком приземлилась рядом со мной на диван.
– К черту! – Рен.
– Вот это да! – Александр.
– Я просто прочту что-нибудь из Изабеллы. – Рен.
– Просто иди спать. – Филиппа.
Рен встала и покачала головой.
– Вероятно, буду лежать без сна до рассвета, вспоминая реплики.
– Не хочешь покурить? – Александр допил виски и принялся катать косяк по столу. – Поможет расслабиться.
Она слабо улыбнулась.
– Нет, спасибо, – ответила она и направилась к выходу. – Спокойной ночи.
– Ладно. – Александр отодвинул стул и повернулся ко мне: косяк свисал из уголка его рта. – Оливер?
– Если я покурю с тобой, завтра точно лишусь голоса.
– Пиппа?
Она нацепила очки на макушку и прокашлялась, проверяя горло.
– Хорошо, – сказала она. – Только после тебя.
Александр кивнул уже на полпути из комнаты, спрятав руки глубоко в карманы. Она последовала за ним, и я с легкой завистью проводил ее взглядом. Затем я откинулся на подлокотник дивана и попытался сосредоточиться на тексте, в котором было столько скобок, выделений и подчеркиваний, что его уже практически нельзя было разобрать.
«ПЕРИКЛ:
– Прощай же, Антиох! – нам мудрость шепчет,
Что тот, кто не краснеет от греха,
Чернейшего, чем ночь, не затруднится
Ничем, чтобы не дать тому греху
Увидеть свет. Один проступок быстро
Родит другой; распутство и убийство
Согласнее живут, чем дым с огнем»[11].
Последние две строчки я пробормотал себе под нос. Я вызубрил их еще несколько месяцев назад, но меня все равно преследовал страх забыть слово или фразу в середине прослушивания. Бросив взгляд на Джеймса, который до сих пор сидел в углу комнаты, я спросил:
– Никогда не задавался вопросом, знал ли Шекспир все
Там же.
Вильям Шекспир. «Ромео и Джульетта» (Пер. А. Григорьева).
Вильям Шекспир. «Перикл, князь Тирский» (Пер. А. Соколовского).
